Выслушав мастера, Эзерин наблюдал за мной во время следующего
урока. В конце подошел к взъерошенному наставнику, от которого
разве что не летели искры, и что-то тихо ему сказал. Алан Менард
бросил на меня быстрый взгляд, поклонился и ушел. На этом мои
боевые тренировки завершились.
— Будем надеяться, — сказал мне отец, — твой Дар сможет
послужить оружием и защитит тебя в трудной ситуации.
Хотя Эзерен выглядел спокойным, как обычно, я заметил, что он
расстроен.
— Прости, отец, — с раскаянием произнес я, — что не оправдал
твоих ожиданий.
Он потрепал меня по макушке и слабо улыбнулся:
— Выбрось подобные мысли из головы! Да, я несколько огорчен, не
стану скрывать. Но лишь потому, что переживаю за тебя. Даже в
мирное время можно подвергнуться нападению. А когда идет война — и
подавно. Меня тревожит только твоя безопасность. Но при этом я ни
на миг не сердился на тебя и не обвинял в неудаче… И еще: знай —
как твой отец, я больше всего хочу, чтобы ты вырос достойным
мужчиной и был счастлив в жизни. У меня нет ожиданий, которые ты
можешь не оправдать. Я приму любой путь, который ты выберешь, если
только он не пойдет вразрез с честью и законом. И сделаю все, чтобы
тебе помочь.
У меня в горле отчего-то появился комок.
— Спасибо, папа, — с неожиданным чувством сказал я и обнял
его.
* * *
Одним прекрасным днем, примерно через месяц после возвращения из
морского круиза, мама достала из почтового ящика письмо с зеленой
печатью. Адресовано оно было Эзерину.
Приехав вечером домой, отец умылся, переоделся и лишь после
этого изучил послание. Выйдя из кабинета в гостиную, где в тот
момент находились мы с Росальбой, Эзерин торжественно объявил:
— Виктор, скоро твоя жизнь сильно изменится!
Куда ж сильнее, — подумал я, невольно напрягаясь.
Росальба с непонятным мне воодушевлением взглянула на мужа:
— У Грегориса получилось?!
— Да, — радостно кивнул отец. — Послезавтра он приедет и
привезет необходимые бумаги.
Какой Грегорис? Какие бумаги? — занервничал я. — И какое
отношение это все имеет ко мне?
— Отец, в чем дело? Что случилось? — моей выдержки надолго не
хватило.
Эзерин с лукавой усмешкой взглянул на меня:
— Узнаешь, когда приедет дядя Грегорис!
Я сжал челюсти. Понятно, что родители не желают мне зла. Но
неизвестность здорово беспокоила… И что, у отца есть брат?