— Ее… ее будут пытать? — недоверчиво
спросил я.
— Да собирайтесь уже! — взмолился
физик. — Или! — грозно вскрикнул он, нацелив на меня свой Удар.
— Не пойду я никуда с вами! —
заметив, что Тема тоже не пошевелился, расхрабрился я.
— Жаль, — услышал я. В ушах коротко
прогудело, и кухня вновь растворилась во тьме.
— Хэй ю, — напевал голос Крылатова. —
Аут зэа… У вас тоже есть эта замечательная песенка! — заметил он. —
А они еще что-то написали? Все же такие ребята… талантливые,
исключительные!
— Они до сих пор концерты дают.
Точнее говоря, только Роджер Уотерс, ну, и все вроде как. Не слышал
я про других совсем, — проговорил Тема. — А у вас разве… что,
все?
— Их убрали первыми. Одними из
первых, — не сразу добавил физик. — Дело-то нехитрое. Учитывая
уровень развития наших технологий на одна тысяча девятьсот
восемьдесят первый год, как раз после Олимпиады… У вас ведь, кхм,
была Олимпиада? Хотя вас в то время еще не было.
— Была! — слабым голосом ответил я. —
Была!
— О, проснулся наконец-то, — ко мне
протянулась Темина рука, пальцами он прошелся по лицу. — Вставай,
не лежи. А то свалишься, если резко тормозить будем.
— Долго он, — как-то слишком
обеспокоенно проговорил физик. — Не должно быть так. Вероятно, вы
здесь люди более слабые. Недаром Беляев…
— Да знаем мы, кто он такой, —
ответил Тема.
— И кто же? — взял его на слабо
Крылатов.
— Писатель. Фантастику сочинял.
— Ладно, хорошо, — физик чуть
повеселел, а потом сразу же переключился на мрачные темы. — Ну что
я могу сказать, их всех рано или поздно убрали.
— Кого — всех? — я оттолкнулся руками
от сиденья, выпрямился, поднялся, сел, но голова кружилась, а как
только я принял полностью сидячее положение, ее еще и боль пронзила
от самого основания черепа до макушки и обручем опустилась на пару
сантиметров ниже. — О-о-о….
— Это все нормально. При частом
использовании Удара возникает подобное состояние, при котором у
человека может болеть голова, — проговорил Крылатов. — В общем, и
Пинков, и Аббу, и Квинов, и американских особенно — всех убрали в
восемьдесят первом. Ужасный был год.
— Может, — я вдавил в виски большие
пальцы обеих рук, чтобы хоть как-то убавить боль, — вы все-таки
скажете, кто вы такой?
— Ну, кто я такой, я уже сказал.
— А вот откуда — не сказали, —
добавил Тема.
— И не думайте, что мы вам поверим
сразу же! Нам потребуются дык… дак… — язык начал заплетаться, —
доказательства! — наконец-то проговорил я.