Он живо представил себе, как выглядит со стороны, – объёмный неопрятный куль в обвислой грязновато-серой шляпе. Стоптанные, когда-то коричневые ботинки, тёмно-серые брюки с потёртыми обшлагами, уже неопределённого цвета пальто, изношенное, невнятной формы. Такое можно уже спокойно вешать на крючок, не заботиться о вешалке...
Кое-как опираясь всё ещё непослушной левой рукой о коленку, а правой о холодное и влажное от росы деревянное ребро скамьи, старик попытался привстать, но тут же, теряя сознание, стал заваливаться на бок... И не увидел, как со всех ног, опережая свою собачку, рванула к нему светловолосая девушка...
Он очнулся от тяжёлого, режущего уши звука, где-то совсем рядом, над головой, завывала сирена.
Секунду спустя Алексей Петрович скорее почувствовал, чем осознал, что его тело ему совсем не подчиняется, но при этом странно покачивается и подпрыгивает. Приоткрыв глаза, он увидел над собой, довольно близко, серый потолок с мелкими дырочками. После очередного подпрыгивания всем телом на чём-то плоском и жёстком, понял, что он едет. Вернее, его везут в карете скорой помощи, а тело совсем неудобно зафиксировано ремнями.
«Торопились очень», – отстранённо подумал Алексей Петрович и слабо улыбнулся.
– Господи, вы живы! – лёгкое тёплое прикосновение к левой, уже совсем ледяной, руке. – Как вы нас с Дейзи испугали!
Алексей Петрович повернул, насколько позволяла жёсткая клеёнчатая подушка, голову и посмотрел на сидящую рядом девушку. Она устроилась на низком, с проваленной спинкой дерматиновом сидении и еле удерживалась на нём при резких толчках машины. Левой рукой она пыталась схватиться за лежанку, на которой устроили его, старика, иногда касаясь его холодных, скрюченных судорогой пальцев. А правой крепко прижимала к себе собачонку.
Щенок, вытаращив от ужаса глаза и прижав уши, пытался подвывать, но вой почти полностью заглушала сирена. Вытянувшиеся задние лапы свободно болтались в такт движения автомобиля, пачкая полы светлого плаща. Он узнал и девушку, и щенка. Видел их на бульваре, сегодня утром, кажется... только теперь щенок походил не на облачко, а на сорванную и смятую маргаритку. Ему захотелось спросить, как зовут девушку, куда они едут, и он попытался извернуться, чтобы получше рассмотреть свою невольную попутчицу.