Карл Карлович позвонил, вызывая слугу. Шустрый парнишка влетел в кабинет через секунду, будто под дверью караулил.
– Ты, Максимушка, собери нам тут графинчик и закусить чего посолиднее, а то от важных дум мы проголодались, – приказал барон. – И одеваться мне давай.
Максимушка услужливо открыл дверь в соседнюю комнату, спальню барона, со словами: «Готово всё, ваше сиятельство!» Барон поморщился, но поправлять слугу не стал. Не располагала обстановка для нравоучений. Подхватив с письменного стола поднос с посудой, оставшейся после утреннего кофе, слуга немедля выскочил за дверь, прикрыв её за собой не плотно. Похоже, всех в доме интересовала причина, по которой два друга заперлись с утра пораньше. Пётр Алексеевич сидел в глубоком кресле, задумчиво подперев больную и горящую от противоречивых мыслей голову.
Карл Карлович, выглянув из двери спальни и увидев выражение лица своего измученного дилеммой друга, громко продолжил:
– И если тебе, Петюшка, будет легче, то знай, что я тоже собрался съезжать отсюда, из Вятки. По осени в Петербург переезжаем всем семейством. Хотел тебе позже, летом, сообщить, но раз уж такие дела, так и знай теперь.
– Как съезжать? – закричал Пётр Алексеевич. – Совсем? Ты и усадьбу продаёшь?
– Нет, не продаю пока. Вот Алёшка выучится и с больших доходов выкупит у меня дом, – засмеялся барон. – И переселит тебя, упрямца, из столицы обратно в глушь, раз тебе так эти места полюбились.
Пётр Алексеевич смотрел на стоявшего в дверях барона во все глаза и никак не мог поверить услышанному. В дверь кабинета постучали, и она тут же распахнулась настежь. В комнату впорхнули три белокурые красавицы – дочери хозяина дома. Изобразив намёк на книксен, они разом приветственно заговорили и затормошили ошалевшего гостя.
Карл Карлович спрятался за дверью спальни, с громким хохотом оповещая, что не одет. Вслед за девушками в открытую дверь кабинета вошли двое слуг, неся большие подносы с едой и разноцветными хрустальными графинчиками. Один из них, вездесущий Максимушка, пристроив поднос на письменный стол, помчался в спальню, помогать барону одеваться. Барон напевал какой-то весёлый опереточный мотивчик.
– Боже мой, Пётр Алексеевич, папа, вы вместо завтрака водку пить будете? – с укором спросила старшая, Маша. – Вот почему мы завтракали без тебя!