Каблукову было не очень приятно явное напоминание о его происхождении, но он пока не понимал, к чему клонит барин, и слушал внимательно.
– Ты покупаешь усадьбу, я с семьёй уезжаю, и стариков девать некуда. С собой я их взять не могу, не выдюжат они столичной жизни. На улицу их выкинуть или в богадельню сдать, что равноценно, тоже не могу. Не заслужили они такого отношения, всю жизнь с нами, – когда дело касалось не его лично, Пётр Алексеевич мог быть очень твёрд и убедителен. – Так что давай выделим из всей покупки флигелёчек, в котором они живут. Я им пенсию небольшую положу из своих средств, пусть свой век доживают спокойно. А помрут, ты флигель заберёшь, тогда и рассчитаемся окончательно.
Каблуков-старший не ожидал такого поворота в деле. Все в городе знали, что, несмотря на непомерную и забавную для окружающих гордыню из-за полученного за службу титула, Пётр Алексеевич был человеком добрым. Нищим не жалел – подавал. В вятской благотворительности по мере своих сил участвовал... Но чтобы «титуляшка» без средств, тянувший трёх детей, вместо того, чтобы, ухватив приличный куш и задрав победно хвост, умчаться в столицы или заграницы, решил отказаться от части прибыли и кормить немощных, своих бывших крепостных...
– Ваше благородие, ты меня за басурманина какого не держи! Старики и мне не чужие, пусть живут, сколько Бог даст. Пенсию им положишь, что ж, и отлично. Чернуха, может, дармовым деньгам и обрадуется, да только дед Егор ни за что без дела сидеть не согласится. Будет, как и раньше, по саду топтаться с рассвета и до темноты, за порядком следить. А я ему двух помощников пристрою, пусть обучает. Сад знатный, – дело было уж решённое, и у Артемия Каблукова проявились интонации собственника, – за ним глаз да уход нужен! А усадьбу я у тебя все сразу же целиком куплю, не люблю я этих сложностей...
На том и порешили.
Пётр Алексеевич резко встал и подошёл к окну, надеясь, что новый хозяин не заметил, как исказилось от горького сожаления лицо помещика...
Ленинград, 1983 год
– Алексей Петрович, а вы родились в Питере? Я в карте посмотрел, вы у нас почти ровесник века! И день рождения у вас вот-вот случится, а где родились – не указано, – доктор Антон Данилович Надеждин свободно расположился на соседней кровати, подсунув под ссутулившуюся спину скомканную тонкую подушку – стена была уж очень ледяной.