Но барин прямого намёка не понял. Решил отложить отъезд до «как яблони отплодоносят», а последние яблоки снимали в конце октября! Пётр Алексеевич поутру уходил из дома, бродил по заросшему саду. Набрав в карманы яблок разных сортов, усаживался под каким-нибудь деревом. Он мог сидеть так очень долго, и если девочки обедали у барона, то в этот день Пётр Алексеевич и не вспоминал о еде. Старые слуги, даже Агаша, его не тревожили. Они сами неприкаянно брались то за одно, то за другое дельце... Но тут же забывали, что собирались починить, почистить или приготовить. Так и сидели с опущенными руками, уставившись в одну точку...
Ни дочери, ни барон, ни Каблуковы не могли сдвинуть помещика Иванова с места. Более того, Карл Карлович очень опасался, что в том отрешённом состоянии, в котором его друг пребывал последние недели, он что-нибудь учудит с полученными от продажи усадьбы деньгами. В выбранном бароном банке для открытия счета требовалось личное присутствие Иванова, а он все не ехал и не ехал! И потому они решились на насилие. Нужно было отрывать экс-помещика от земли.
Приближался день рождения Алексея. Предполагалось, что к этому времени они уже разместятся в столичной квартире и устроят новоиспечённому кадету грандиозный праздник. Сестры ещё не знали, что Алёшу в ближайшие полгода они не смогут увидеть.
Напрямую до Санкт-Петербурга было не добраться, и ехать нужно было через Москву. Фон Людевиг, как настоящий друг семьи, взял на себя часть забот. Оставив Лизе на хранение купленные на условленную дату билеты, он сам отправился в Москву на день раньше, чтобы встретить своего «душевно застывшего» Петю. Купцы подогнали подводы и, оставив на день свои дела, по указаниям девочек, руководили погрузкой книг, белья, одежды и части мебели – всю решено было не забирать.
Агаша тихо плакала в каморке, а двое старых слуг, впервые в жизни не сказавшись и не получив дозволения барина, ушли в трактир, только бы не видеть этого разорения!
К обеду подводы были отправлены на вокзал. Ермил выделил четверых спорых работников и отправил их третьим классом, наказав отследить в Москве дальнейшую отправку, принять всё в Питере и расставить по квартире. На робкий вопрос Лизы: «Сколько надо заплатить?» – купец только с досадой махнул рукой: «Скорей бы уж!» У него были большие планы на этот дом, и долгий отъезд не давал развернуться. Намечались убытки, вернее, недополученный вовремя доход, а с этим его деятельная натура не могла смириться. Всё, что тормозит получение прибыли, должно быть устранено.