Выйдя на берег, Пимен отряхнулся,
надел рубаху через голову и прислушался. Где-то позади среди холмов
стрекотали кузнечики. В небе ухала сова. В остальном же округа
погрузилась в тишину.
— Фух, — выдохнул Пимен и окинул
взором руины дворца.
Оставшись один, юноша вновь
почувствовал себя неуютно. Эти старые стены будто давили на него,
прижимали своей массой. А мрачный проход, ведущий с берега на
центральный двор, снова пробудил неприятные воспоминания.
— Да ладно тебе, — вслух сказал
Пимен, чтобы отвлечься, — лучше думай о теле прекрасной
Афродиты.
Приободрившись, юноша смело шагнул
под свод и начал спешный подъем. Сердце невольно ускорило ритм, в
душе начало было зреть плохое предчувствие. Пимен бросил опасливый
взгляд вверх, но тут же выдохнул. Тьма не сгущалась впереди. Отсюда
вполне можно было разглядеть стены внутреннего двора. Юноша сразу
почувствовал, как к нему возвращается отличное настроение. Он даже
стал тихо насвистывать под нос и перешел на бег трусцой. В два
счета преодолел подъем и осмотрелся. Элпиды нигде не было
видно.
— Так, — снова вслух начал рассуждать
он, — вряд ли прячется в ветвях тамариска, это слишком просто...
хм...
Взор Пимена оглядел соседнюю стену,
поросшую сорняком, прошелся по треснутой кладке и устремился влево.
В паре сотен локтей виднелся северный проход, тонувший в сумраке.
По обе стороны высились полуосыпавшиеся колонны со следами копоти
на мраморе. Слева с трудом можно было разглядеть широкую лестницу.
Часть ее уходила вверх на второй этаж, другая — вниз, теряясь во
мраке. Юноша посмотрел под ноги и увидел следы эндромид. Они вели к
лестнице, уходившей вниз, и исчезали во тьме.
На губах Пимена заиграла
торжествующая ухмылка:
— Ага-а-а, попалась!
В предвкушении прекрасных минут, что
он проведет наедине с Элпидой, юноша смело шагнул вперед и
остановился в пролете. Широкие ступени растворялись в непроницаемой
мгле. Оттуда шел неприятный и затхлый воздух.
— Фух, — выдохнул Пимен и спустился
на несколько шагов.
Как только тьма окутала стопы, он
замедлил шаг и оперся правой рукой о глиняную стену. Та оказалась
шершавой и прохладной.
— Надеюсь, я не навернусь и не сломаю
шею, — проворчал юноша, — эх, огня бы...
Он осторожно продолжал спускаться,
ведя пальцами по стене. Сандалии тихо шуршали по ступенькам. Пимен
ступал очень медленно, боясь оступиться и полететь вниз. И
неизвестно еще, сколько пришлось бы падать. Тьма впереди не
позволяла разглядеть ровным счетом ничего. Юноша почувствовал, как
хорошее настроение помимо воли начинает улетучиваться, ибо в памяти
вновь всплыли похождения в северном проходе. Как мрак никак не
намеревался рассеиваться... Сердце невольно ускорило ритм, хоть
Пимен и приказал себе выкинуть глупости из головы.