Каждого в этом замке злило то, что я единственная, кому было позволено носить фамилию Размейнд. Литиция Штраунг Размейнд – последняя принцесса королевства Размейнд, наделённая силами великих. Если бы не этот факт, давно бы болталась на виселице, точно так же как шесть моих сестёр и одиннадцать братьев. Да и все восемь жён отца постигла та же участь. Наверное, моей матушке даже повезло скончаться при родах, она не увидела всего творящегося кошмара, накрывшего страну после убийства законного короля. Возможно, многие думали, что простой люд должен был устроить переворот и спасти меня… Но правда была в том, что им было наплевать, кому подчиняться. Одному королю или другому, или вообще захватчику. Для них мир был ценнее короны. Потому сидела я в своей башне и о прекрасных принцах даже не мечтала.
Кому вообще нужен бракованный товар? Разве что сумасшедшему психопату, не понимающему, что девка со способностями механика никогда не принесёт в дом счастье и тепло очага. Нет, одного такого я знала, но он как раз был занят тем, что разрушал мою страну. Вот тому плевать и на дом, и на очаг, и на выводок детей. Если верить слухам, всех девятерых детей, которых ему родили наложницы, он убил в первый же день их жизни, собственным мечом. А единственного мальчика, которого удалось спрятать, постигла ещё худшая участь. Когда ему исполнился год, наивная дура пожаловала ко двору и представила наследник. В тот же день его вместе с матерью посадили в клетку и выставили на центральную площадь под палящее солнце, без еды и воды, на двадцать девять дней.
Король обещал принять наследника, если тот справится с испытанием, но чёрт… Тут и идиоту было понятно, что выжить в таких условиях невозможно. Даже если бы божья милость снизошла на них, годовалый, орущий свёрток был не в состояние продержаться на голом упрямстве. На десятый день рыдающая в истерике дура пыталась умолять короля о спасении ребёнка, но стоило младенцу испустить дух, как её бывший любовничек перерезал тонкую измождённую шею, с приговором о том, что она не сохранила королевскую кровь и позволила наследнику издохнуть. Урок был наглядным и познавательным: боле никто не смел приходить с подкидышами. Лучше собственное дитя под боком, чем такая смерть собственной кровиночки. И я их даже понимала, отчасти…