Астрид несколько раз кивнула.
— Я что-то такое читала. Если не ошибаюсь, Эрик Рыжий открыл Америку за пять веков до Колумба.
— Верно, — восхитился мужчина. — А вы молодец. Никогда не думали всерьёз заняться наукой?
— Думала, — с жаром ответила девушка. — И с радостью отправилась бы в экспедицию, чтобы хоть одним глазком…
— Астрид, — остановил её дядя. — Мы уже всё с тобой обсудили.
— Ох эти юные барышни, — вступила госпожа Лансере, стараясь унять порыв племянницы. — В этом возрасте, какие только глупости не лезут в голову. Эдуард, прошу вас, не тревожьте её юный неокрепший ум. Астрид сама ещё не до конца понимает, что главное в жизни девушки — найти хорошего мужа и завести с ним семью. Вот тогда заботы и хлопоты не дадут думать о глупостях.
Астрид с трудом удержалась от замечания. Ей совсем не хотелось портить вечер. Вдобавок ко всему после её слов родители Анри как-то подозрительно зашушукались, кидая в её сторону ласковые взгляды и улыбаясь. Хотелось найти поддержку в Анри, но тот лишь пожал плечами, подтверждая безнадёжность её положения.
— Я считала, что мы договорились, — пробубнила она, косясь в его сторону. — Пожалуйста, скажи своим родителям, что передумал. Можешь валить всё на меня, что я какая-то не такая, я не обижусь. Умоляю тебя, Анри.
Парень нахмурился.
— Ты слишком многого просишь, Астрид. Если уж я и расторгну нашу несостоявшуюся помолвку, то скажу всё как есть, что ты не готова выходить замуж.
Астрид вздохнула. Пусть так. Но всё же следовало предпринять кое-что, чтобы не только у Моранов, но и у всякого возможного жениха отпал к ней интерес. Проделка обещала неприятности, тень на её репутации, но Астрид была готова ко всему. Да, ей было хорошо в обществе Анри, но чтобы не мучить ни его, ни себя, следовало оборвать всё раз и навсегда. Так будет лучше. А у дяди, возможно, не останется другого выхода, как отослать нерадивую племянницу куда подальше. И если повезёт — в экспедицию.
Они танцевали с Анри уже не первый танец. Мужчина не стеснялся прижимать девушку к себе, а она и не сопротивлялась, пьянея от его близости. Молодость и свобода правили ими в те минуты, и им не было дела до косых взглядов. То и дело Астрид начинала сомневаться в верности своего решения, но всё же превозмогла порыв. Она водила пальцами по его плечу, касаясь щекой плотной ткани камзола, а он всё теснее прижимал к себе девушку. Ледяная и неприступная Астрид таяла в его объятиях, до боли стискивая зубы, в минуты, когда хотелось отказаться от прежних принципов и принять судьбу.