Грузовой состав шёл почти с той же скоростью, что и
пассажирский, зато не делал остановок. Поезд, два дня назад
предоставленный цесаревичу японским императором для путешествия в
Киото, ещё не успел принять всех русских и весь их багаж, когда
Дубасов спрыгнул на пути в Кобе. Безжалостно гоня перед собой
потирающего зашибленное колено переводчика, капитан устремился на
привокзальную площадь, нанял там двух рикш и четверых толкачей, и
погнал теперь уже их в порт. Там была нанята японская лодка, споро
доставившая Дубасова на родной фрегат. У борта переводчик получил
десятидолларовую банкноту и был наконец отпущен восвояси, а капитан
вихрем взлетел по трапу. Рапорт торопливо прибежавшего старшего
помощника Цывинского о том, что корабль к бою готов и пары подняты,
был встречен фразой:
- Ну хоть что-то сделали сносно, а теперь займёмся делом
по-настоящему…
Работа и правда закипела — корабли готовились к настоящему
бою, и одновременно формировалась десантная рота для встречи
наследника. Энквист23, проявивший на «Памяти Азова» недостаточную
расторопность, был изруган матерно в рупор, так, что слышала вся
гавань. Вскоре доставили телеграмму из Киото об отправлении поезда
цесаревича и ожидаемом времени его прибытия в Кобе. Дубасов
посмотрел на карманный хронометр и удовлетворённо выдохнул: он всё
успел.
Вечерело. В порту высадке десантной роты никто не препятствовал,
лишь в английском квартале изо всех окон торчали стволы ружей. Рота
беспрепятственно дошла до вокзала и взяла его под охрану, но на
привокзальной площади начали собираться возмущённые горожане и
самые отчаянные из полицейских. Японскую толпу никогда не
требовалось долго раскачивать на погром иностранцев, обстановка
стремительно накалялась. Полицейские решились потребовать от
северных чужаков24покинуть город, однако ни Дубасов, ни тем
более рядовые матросы попросту не понимали японского языка.
Капитану вообще не нравились ни японские рожи, ни их тон, и он
готов был перебить всех японцев и сжечь город дотла, лишь бы
обеспечить безопасность цесаревича. От истребления городскую
полицию и недовольных спасло появление японского губернатора,
подстёгнутого паническими телеграммами из Токио. Правительство,
сформированное всего пять дней назад, уже рушилось. Министр
внутренних дел подал в отставку, премьер требовал не дать русским
новых поводов для войны, император приказывал оказать им всяческое
содействие и просить русского наследника дождаться его прибытия.
Губернатор смог охладить пыл бывших и самозваных самураев, и
сдержать японскую толпу до прибытия поезда.