Казалось.
Вот здесь общая комната, где собирались гости. Сначала —
родителей, потом уже совсем взрослый Шад со своими друзьями, с
девушками. Мать ругалась на младших, чтобы не лезли к ним и не
мешали, а они с сестрой играли в разведчиков: пытались подслушать,
ещё лучше — подсмотреть и не попасться.
Прятаться удобнее всего было в пустующей обычно гостевой спальне
или наверху, на крыше, у светового окна, когда то открывали по
хорошей погоде. А вот от кухни стоило держаться подальше, там бы
точно заметили, и могло влететь.
Лестница вниз. Спальня родителей, общая комната — здесь
собиралась семья. Книжные шкафы, полные маминых томов по истории
искусства, отцовских — по общей магии и художественных. Здесь
стояли рабочие столы, и когда кто-то из родителей занимался чем-то
важным, было здорово тихо-тихо прокрасться в комнату, чтобы не
мешать, сесть в углу на диване или даже на полу с книжкой, и
наблюдать. Мать поглядывала с иронией, но обычно не отвлекалась, а
отец, видевший в младшем сыне дар, часто, заметив его, звал к себе,
усаживал рядом, и они изучали что-то вместе. Общая магия Шахабу
давалась гораздо лучше, чем старшему брату.
— Как Шарифа? — спросил он.
Голос дрогнул, но шайтар понадеялся, что брат спишет это на
больные связки. О сестре единственной он не знал ничего, и всё это
время набирался мужества спросить.
— Прекрасно, во всю помогает матери. Женихов перебирает, —
усмехнулся Шад, который конечно заметил напряжение младшего, но
сделал вид, что — нет. — Самая завидная невеста во всём Кулаб-тане,
может себе позволить. Я тебя здесь подожду, — предупредил он, когда
брат направился к лестнице вниз.
— Я быстро.
Самый нижний этаж — детский. Три спальни и небольшая «игровая»,
где втроём не очень-то развернёшься. Пока были маленькие — ещё
ничего, а сейчас братья и вдвоём бы свободно не сели. Общая ванная.
Когда Шарифа подросла, они с братом постоянно утром ругались на
неё, потому что сестра занимала ванную не меньше чем на час, и если
не успел раньше — пиши пропало. Каждый день. Для Шахаба до сих пор
оставалось загадкой, что можно делать утром целый час в ванной.
Его комната. Рабочий стол, шкафы — с одеждой, с книгами. Сюда
после смерти отца, во время учёбы, перебралась основная часть книг
по магии. По расовой всего ничего, отец ей не владел, но зато по
общей хватало — и на шайтарском, и на орочьем, и даже на
эльфийском. Алим отлично знал языки, Шад — терпеть не мог, хотя
имел способности, а Шахаб пытался учить их, но, как говорится,
«через потолок», когда минуту проводишь в книге, а пять — шаришь
взглядом по сторонам, отвлекаясь хоть на мух, хоть на узоры камня,
лишь бы не делать урок.