Дальняя половина зала была почти пустой. Гладкий каменный пол
создавал отличные условия для проведения сложных экспериментальных
воздействий, которые люди называли ритуалами. Достаточно расстелить
большой лист специально обработанной бумаги, на которой заранее, на
стоящих здесь же чертёжных столах, наносились все нужные векторы,
расставить опорные предметы — и готово. Просто и удобно. В этой
части голые стены затягивал густой тёмно-зелёный плющ особого
сорта, гасящий магические возмущения и поглощающий лишний фон. В
плотном покрове, незаметные случайному взгляду, прятались
разнородные датчики — и простые детекторы магического поля, и куда
более интересные и сложные вещицы.
Ну и в самом конце зала — главный лабораторный образец, ради
которого Халлела сюда и приехала.
Её давно занимал вопрос различий расовой магии, она же — родовая
или видовая, кому какое название ближе. Как выходило, что общая
магия едина для всех, а эта, вроде бы черпающая силы из тех же
источников, настолько различна? А самое главное, недоступна
представителям других народов и не смешивается в полукровках.
Конечно, последнее утверждение оставалось спорным и
бездоказательным из-за скудной статистики: полноценных исследований
наследственности полукровок и последующих поколений до сих пор
никто не проводил, слишком их мало. Можно сказать, они начали
более-менее регулярно появляться только в последнюю пару веков, но
и то — не в количествах, пригодных для изучения и столь серьёзных
выводов.
Да и не так уж сильно интересовали Халлелу полуэльфы: магия
близкородственная, её наличие или отсутствие в смесках мало что
значит. Эльфы умели воздействовать на растения порой в
фантастических пределах, люди специализировались на себе подобных
и, в меньшей степени, на животных; не так уж далеко.
То ли дело потомки троллей! Шайтары умели двигать горы.
Сокрушительная, невероятная мощь — недоступная кому-то другому. Во
всяком случае, так считалось.
Халлела не любила существования вещей, которые утверждались как
непреложные факты, но не имели строгих доказательств. Зачастую
нерушимые истины достаточно было только как следует пнуть, чтобы
они освободили горизонт, заодно придавив обломками некоторых особо
ретивых приспешников.
Каждый раз, сталкиваясь с подобными задачами, Халлела следовала
одной и той же простой и надёжной схеме: откинуть убеждения,
традиции и аксиомы, а явление рассматривать само по себе, без
призмы традиций и правил, принимая за данность только доказанные,
всячески проверенные экспериментально законы Природы.