– Да пусть тоже угостится, наверняка и у него крошки во рту с
утра не было, – миролюбиво заметила Вера Андреевна.
– Ну уж нет! Пряники они такие: крошку в рот сунешь – и уже не
оторваться пока все не съешь. А про сахар и говорить не приходится…
– и, когда милиционер Семенов скрылся в дверях, тихо добавил:
– Пряники и сахар тебе будут, ты еще маленькая, а мы давно уже
не дети. Но если ты с ним сухариком поделишься…
Семенов вернулся буквально через пять минут с пряниками и
бумажным кульком с колотым сахаром: лавка, оказывается, вообще
располагалась в доме напротив милиции, Вера Андреевна через окно
видела, как он туда забежал. И не удержалась от вопроса:
– А чего вы в долг в лавке-то себе ничего не взяли? Вас-то там
наверняка все знают.
– Знать-то конечно знают, но я лично приказ отдал в долг никому
ничего не отпускать. Да и дорогие они, пряники, мы уж в самом
крайнем случае их берем – а больше-то в лавке и нет ничего. Еще,
правда, соль есть… а пряники потому и имеются, что их никто особо
не покупает. Ну ничего, зато ты перед дорогой подкрепишься, да и в
поезде пожевать чего у тебя теперь будет кроме сухарей.
– А сухари… забирайте все. Мне фунт пряников за день всяко не
съесть, а вам еще сколько тут сидеть-то голодными?
Спор о сухарях продолжался недолго: к милиции подъехала телега,
на которой привезли раненого военного – тому, как высказался
милиционер, повезло всего лишь обе ноги поломать и одну руку. После
этого милиционеры (в том числе и сопровождавшие телегу) провели
девочку и лежащего на носилках комбрига к поезду (без драки при
этом не обошлось, но тут уже солдаты с толпой справиться помогли) и
усадили в вагон. Вдвоем посадили, а в поезде, кроме паровоза и
этого вагона, был еще лишь один, причем багажный. И вагон этот –
как рассказал уже в дороге проводник – был вообще пустой, но он был
нужен «для равновесия» и потому что «литерный поезд с одним вагоном
не разрешен». А цеплять к литерному пассажирский вагон – так это
просто повод для бунта среди застрявших на станции пассажиров…
Еще от словоохотливого проводника Вера Андреевна узнала, почему
ей оказана «высокая честь» мчаться в столицу в вагоне первого
класса литерного поезда. Правда, для нее осталось загадкой, почему
девочка Наташа в таком вагоне ехала из Благовещенска – но теперь ей
«снова повезло»: оказывается, в разбившемся вагоне ехали какие-то
важные чины, вызванные в Москву с Дальнего Востока для новых
назначений, причем ехали они «с семьями» и, очевидно, девочку
приняли как раз за члена такой семьи. А теперь она мчалась в
Москву. Мчалась, чтобы «обучаться в университете»…