— Спасибо огромное! Я очень быстро, спасибо! – радости не было предела.
Номеров в памяти девушки не так много, она набрала человеку, которого боялась, но ей не у кого искать защиты. Больше не у кого.
— Привет, – прошептала она, хотя хотела быть уверенной и твёрдой.
— А, это ты? – лениво протянул он, — что надо? Что за номер?
— Я просто, потеряла телефон, и это мне дали позвонить и…
— Мля, не ной там, что вообще? Я тебе спаситель что ли?
На заднем плане были слышны голоса тусовки, смех, музыка, говорить он не хотел и конечно не поможет, а она обещала девочкам не тратить средства на счету телефона зазря.
— Прости, – шепнула сдавленно, стараясь не плакать, — больше не побеспокою.
— Зашибись, устраивает, – был ответ, а дальше убийственная тишина…
Девушка отдала телефон хозяйке. Подружки всё это время внимательно изучали незнакомку.
— Он гандон, – авторитетно заявила вторая, когда первая забрала свой телефон.
— Да, – кивнула девушка, пытаясь даже улыбнуться, бессильно опустилась на ступени. Прямо в лужу, которая натекла с её одежды.
Она не знает, сколько так сидела, дождь не собирался прекращаться, девочки сразу же забыли о ней, духота подъезда, наконец, сменилась сыростью и стало нестерпимо холодно в мокрой одежде.
— Это чё за херня? – не сразу понятно стало кто прохрипел, но подняв голову, девушка увидела стоящего над собой мокрого здоровенного мужика с пакетом покупок из продуктового магазина.
Он ещё когда выходил, краем глаза заметил это чудо чудное – мышь мокрая не больше, или котёнка кто-то не смог утопить? Вся такая в луже. Пиздец! Сидела и не подавала признаков жизни.
Дошёл до магазина, купил выпить и пожрать приготовить, вернулся, а девица никуда не делась, вообще и правда кажется была в отключке. Вот те раз, а он думал, что до двери обычно только он не добирается и Серёга из двадцать пятой.
— Простите, – пролепетала девица, сделав не очень внятную попытку встать, что не получилось и она уселась назад. Вроде не бухая.
— Оставь её, – вякнула Светка из тринадцатой, сидящая с Алиской из двадцать пятой.
— У вас забыл спросить, шалопайки, – рыкнул на них. — Слышь, мышь мокрая, тебе сидеть больше негде?
Девица снова извинилась, снова попыталась встать, на этот раз получилось. При этом тряслась она нереально, словно ток подрубили к ней – его так и с лютого похмелья не трясло, да и когда помирал тоже легче было. Но девка замёрзла, не мудрено – сидела в луже, встала, а с одежды продолжала капать вода. Ноги скрестила.