— Я тебя услышал, Аристарх, — прохрипел, не выдерживая и делая
шаг назад Сергий. — И донесу до Богдана твои слова... Но ты зря так
вскидываешься — я бы и не позволил причинить вред твоим близким.
Это было больше для того, что бы подстегнуть тебя...
— Твои слова для меня с этого дня не отличаются от воздуха, —
презрительно скривил я губы. — Слава всем богам и демонам, что есть
в мироздании, что такая беспринципная и бесхарактерная сволочь, как
ты, не стал наследником Рода Шуйских. Собственно, думаю именно
потому, что ты таков, тебе и пришлось покинуть Род... Это ж надо —
твою кровь и плоть, твоих родичей берут в плен и ими шантажируют
другого твоего родича, а ты при этом выступаешь в роли посыльного.
Нет у тебя ни стыда, ни совести, ни чести, Сергий! И хребта тоже
нет! Как бы я не относился к дяде Леониду, какую бы злобу не таил
на его сына Володю, но хоть в том, что для них кровь и родство не
пустой звук я могу быть уверен. Они, у которых в десяток раз больше
поводов и причин попытаться давить на меня через семью, ни разу до
подобного не опустились, хотя им как раз и имеет самый большой
смысл моего усиления опасаться, а ты, ради какого-то там
«подстегнуть»... Позорище.
— А как с тобой иначе поступать, если ты упрямый и
неконтролируемый осёл?! — зло ответил дядя. — Я пытался отговорить
Богдана, но после твоей выходки с пленными, после того, как ты на
суде диктовал в лицо нам свои усилия — неужто ты не думал, что на
тебя не накинут поводок?! Ты сам, только ты виноват в том, что
случилось! Вместо того, что бы отдать все силы служению Господу
нашему и Императору, ты...
— Плюю на тебя, — процедил я в отвращении. — Плюю на твою, лично
на твою веру и убеждения, коли они, в отличии от всех остальных
православных священников, которых я знаю, позволяют тебе
оправдывать свою подлость и слабость... И уж подавно трижды плюю на
твоего Императора, что столь же бесхребетен. Я могу понять подлость
и обман по отношению к врагу. Но не проси меня понять то же в
отношении друзей и уж тем более родичей. Я останусь под
командованием этой развалины в генеральских погонах, я буду драться
насмерть, защищая эти края — уж так вышло, что к сожалению я не
могу немедленно оказаться в Петрограде... Но отныне и навсегда
забудь, что в наших жилах течет одна кровь. И запомни вот что,
святоша — коли мне придется исполнять свою клятву, я позабочусь о
том, что бы первым подох ты. По опыту знаю, что такие ничтожества
как ты больше остальных дорожат своей шкурой, так что помни об
этом. Там, на небесах, твои покровители тебя от меня могли бы
уберечь... Но здесь, на грешной земле — я тебя сожру и высру, не
напрягаясь!