Вперед выступил чубатый поляк с длинными обвислыми усами и
вместительным, выпирающим, как у беременной женщины, пузом.
– Добрый день, ясновельможные паны, – склонил голову
он.
– И вам здравствуйте, – откликнулся я.
– Я очень извиняюсь, что потревожил, но обстоятельства
таковы, что ждать далече никак не можно. Прошу господина барона фон
Брауна проследовать с нами, – поглаживая выдающийся живот,
сообщил шляхтич.
– К-к-к-куда проследовать? – заикаясь от беспокойства,
спросил я.
В голове шумел морской прибой. Волны накатывались, с каждым
приливом принося тупую, как шляпка гвоздя, боль.
– Готово все у нас, – не обращая на меня внимания,
бодро отрапортовал поляк. – Ксендза привезли, скоро и пастора
доставят. Чудом нашли, – похвастался он. – Всю округу
облазали.
– Еще раз спрашиваю: куда вы зовете моего кузена и зачем
понадобились ксендз с пастором? – разозлился я, чувствуя, что
происходящее упорно не желает поддаваться логическому
объяснению.
– Вестимо куда, – снизошел до ответа шляхтич. –
На саблях рубиться с паном Потоцким, как вчера обговаривались. Мы и
место подходящее нашли на пустыре, никто не помешает. А священники
нужны, чтобы напутствие дать да грехи отпустить перед смертью.
– Ничего не понимаю! – взорвался я. – Какие
сабли?! Какое напутствие?! Какая смерть?! У вас что – дуэль?!
– Все верно, любезный братец, – мрачно подтвердил
почесывающийся Карл. – Утром было не до того, закрутился и
позабыл обо всем, а сейчас вспомнил: мы же и впрямь собирались с
паном Потоцким драться. Только не помню, кто кого на дуэль
вызвал.
– Да тут и гадать нечего: пан Анджей вас вызвал, – с
твердой как гранит уверенностью заявил усатый шляхтич. – Он у
нас такой, без рубки неделя прошла, почитай, что впустую
прожита.
– Не, сдается мне, что это барон у пана Потоцкого кулаком
перед носом махал, – безапелляционным тоном изрек другой
шляхтич. – Я, правда, прилично накушавшись был, но что-то
такое смутно припоминаю.
– Вовсе нет! Они и впрямь поначалу на кулачках сошлись, но
пан Анджей опосля опомнился и предложил, как только завтра
наступит, разрешить все честь-честью в сабельном поединке, –
влез в разговор третий.
– Ничего подобного! – вмешался четвертый. –
Панове, я хоть и выпил побольше вас, но мозги еще не пропил.
Курляндец на дуэль вызвал, Девой Марией клянусь!