Читатель, знакомый с историей по романам Валентина Пикуля и
школьным учебникам, сразу смекнет, что меня занесло аккурат в самый
разгар «бироновщины», и приготовится выслушать рассказ об ужасах
той эпохи. Увы, я на своем примере узнал, что замечательный
писатель слишком доверял историческим анекдотам (представьте,
насколько правдивым получился бы исторический роман о Чапаеве,
основанный на всем известных побасенках из серии: «Пришел Петька к
Василию Ивановичу и говорит…»). А уважаемые академики, должно быть,
уже устали от постоянного переписывания учебных пособий.
Мне вы можете поверить, потому что это я прошел через Тайную
канцелярию, повисел на дыбе, познакомился с всесильным
генерал-аншефом Андреем Ивановичем Ушаковым, поступил в
лейб-гвардии Измайловский полк и дослужился до чина сержанта,
пожалованного лично императрицей Анной Иоанновной.
Службу гвардейца и в мирное время не назовешь спокойной, и вот
по заданию Ушакова я оказался в Польше, чтобы разорить гнездо
злодеев, наводнивших страну фальшивыми деньгами.
Глава 1
Только человек с буйной фантазией мог назвать Крушаницу городом.
На вид деревня деревней: несколько кривых узких улочек, непролазная
грязь даже на центральном проспекте, ведущем к ратуше, скверно
мощенные мостовые с вывороченными лошадиными копытами булыжниками.
Разве что количество костелов впечатляло: чуть ли не через каждый
дом стояли основательные здания, выстроенные из камня, с
католическими крестами, сияющими на солнце. Только на одной улице я
насчитал не меньше десятка храмов. У приезжего, видевшего это
издалека, могло создаться впечатление, что народ тут проживает
смиренный и набожный, но оно вмиг рассеивалось, стоило только
оказаться в черте города.
Михай безошибочно доставил нас к постоялому двору. Время было
позднее, лавка Микульчика скорее всего давно уже закрылась, и
смысла искать ее на ночь глядя я не видел.
Народу на постоялом дворе хватало, но хозяин, получив от меня
талер и заверение, что это не последний в моем кошельке, который я
готов бросить на алтарь его заведения, подсуетился: уплотнил
нескольких жильцов победней и посговорчивей, а нас заселил на
освободившееся место.
Ужин заказали в комнату, спускаться не стали. Внизу вовсю шла
гулянка, вино лилось рекой, доносились тосты во славу Польши и ее
союзников, и, похоже, моя родина в число их не входила. Звучали и
пожелания скорой гибели всех москалей, это наводило на определенные
размышления. Особой враждебности вроде не слышалось, тосты
произносились скорее по привычке, но кто знает. Светиться тем, что
состоим на русской службе, не стоило как минимум из благоразумия.
Нет, вполне возможно, что среди пировавших были и те, кто
сочувствовал моей родине, но себя они не проявляли ни словом, ни
делом.