– Да сделайте же что-нибудь! – рявкнул пират. – Вы же здесь врач!
– А вы – капитан корабля, который так и не узнал, куда делся украденный у меня опий! – парировала Анна. – Может, он запрятан в вахтер-люке или употреблен там же кем-нибудь вне смены! Ваши вчерашние вопли ни к чему не привели! Нет опия, нет возможности хоть немного облегчить бедняге Дженкинсу его предсмертные муки.
– То есть, сделать тут ничего нельзя? – угрюмо осведомился Черная Борода.
– Ничего. Только ждать его кончины…
– Ясно, – бросил пират и вышел, не закрыв за собой дверь. Спустя две минуты Анна услышала наверху выстрел и со вздохом сжала виски пальцами
* * * *
– Меня тоже убьют? – спросил пират, перехватывая руку Анны. – Как Дженкинса?
– Если вы будете меня так хватать, то я промахнусь и вколю вам лекарство не туда… Тогда умрете, – ответила она, не глядя на него. – А так вы здоровее всех здоровых, мистер Крэгг…
– Мистер Крэгг, – хрипло захохотал второй раненый и закашлялся. – Ты прикинь, Джонни, ты уже стал мистером… Слышал бы это капитан…
– Не призывай черта, – сказал тот и вдруг осекся, опасливо покосившись в сторону Анны. Та заметила этот взгляд и чуть улыбнулась:
– Черт в его лице к вам не придет… Участь Дженкинса вас не постигнет. Капитан лишь сократил ему путь до ада… Или куда там вы все хотите попасть за верную службу разбою…
– Скажите, доктор Блайт, – спросил Джонни. – А правда, что сейчас медицина умеет лечить без лекарств? Я ещё в школе слышал о чудесах исцеления одним только порошком или нахождением в себе сил. Хочу их найти…
– Если вы об учениях Франца Месмера, – равнодушно бросила Анна, готовя лекарство. – То он чистой воды шарлатан. По крайней мере, я в это не верю. Я предпочитаю труды великого Морганьи… Именно его вы должны благодарить, что живы…
– Можно я буду благодарить вас? – попытался приподняться тот.
– Можно, – она сделала полшага назад. – Но на расстоянии, мистер Крэгг или Джонни, как вам угодно. Иначе мне ничего не стоит отправить вас туда, откуда вы только вылезли… Открывайте рот!
Оказавшись на палубе, Анна услышала чей-то пронзительный крик. Скорее, это был почти плач, молящий о пощаде. Она сразу узнала этого лохматого юношу: юнга, имени которого никак не представлялся случай узнать.
– Пожалуйста, мистер Хадсон, – чуть не плакал он. – Только не ноги!