– Двадцать ударов палками! – свирепо заявил помощник Черной Бороды. – Будешь знать впредь!
– Не надо ноги! – пронзительно умолял юнга, пятясь. – У меня уже все они в синяках! Я больше не буду!
– Ничтожный трус!
– Мистер Хадсон! Придумайте другое наказание, правда.. Я уже хожу с трудом!
– Двадцать палок, – скрипнул зубами тот, отвязывая от пояса твердую плеть.
– Прошу прощения, что происходит? – подошла к ним Анна.
Марк Хадсон косо бросил взгляд в её сторону.
– Мисс Блайт, это не ваше дело! Идите отсюда!
– Мисс Блайт! – юнга вдруг задрал поочередно обе ноги и показал ей икры в черных синяках. – Скажите ему, что я так скоро ходить не смогу! Очень больно!
– Заткнись! – рявкнул помощник.
– За что вы его наказываете, мистер Хадсон?
– Мисс Блайт, – заскрипел зубами тот. – Что вы понимаете в наших делах и порядках на судне?! Он сам должен понимать, что за это положено наказание! Он мужик или тряпка?!
– Да я не говорю, что не виноват! – пискнул юнга. – Только дайте другое наказание! Меня вчера уже били!
– И правда, – шевельнула бровями Анна. – Разве система на судне не предусматривает разных видов наказания? Так юноша может стать и вовсе инвалидом!
Её заступничество вконец разъярило помощника.
– Вас здесь никто не спрашивает! Убирайтесь с палубы! Вон, я сказал!
– Даже сам капитан этого корыта не в состоянии меня заставить уйти, не говоря уже о вас! – надменно ответила она. – Хорошо, посмотрим!
Она резко развернулась и быстро пошла по направлению к нижнему трапу.
– Где капитан? – спросила она у пробегавшего мимо матроса, схватив того за плечо цепкой рукой.
– У себя… – ответил тот и убежал.
Шевельнув бровями, Анна развернулась и несколько секунд спустя настойчиво затарабанила в дверь капитанской каюты.
– Мисс Блайт, валите к морскому черту! – через секунду донесся изнутри бас Черной Бороды.
Усмехнувшись, она толкнула дверь и вошла.
– Так, как черт – это вы, то я пришла! – отрезала Анна.
Капитан сидел за столом с горой каких-то бумаг, сняв шляпу, и его бесформенно отросшие волосы вместе с бородой закрывали половину лица. Когда внезапно вошла Анна, он дернулся и поднял на неё голову. Его пронзительный взгляд, как всегда, обдал девушку настоящим пламенем, из ненависти, презрения… и страха? Она который день мучительно для себя пыталась это разгадать, но сейчас ей некогда было развивать эту тему.