— Забавно, что вы спросили меня
именно о ней.
— Забавно?
— Видимо, это просто совпадение.
Документы на виконтессу де Пуатье поступили в последний момент.
Сама девушка намного старше других претенденток. Ее
поведение…
— Что?
— Могу лишь предположить, что
виконтессу воспитывали не самым традиционным способом. И вообще… Я
полагала, что все представители семьи Пуатье давно
мертвы.
— То, что вы перечислили,
маркиза, плохо?
— Это подозрительно, ваше
высочество. Может, герцог прикажет проверить ее?
— Не стоит, — резче, чем хотел,
сказал Бреннен.
— Как скажете. Это все?
— Знаете, что… — Бреннен сделал вид,
что это только что пришло ему в голову: — Будьте любезны, проводите
виконтессу ко мне в Янтарный кабинет. Для разговора.
Сейчас.
Во взгляде маркизы читалось
сомнение, но, если у нее и было желание возразить, она поборола это
опасное желание и лишь присела в реверансе.
Бреннен остался один. Снова
посмотрел вниз, в зал. Визгливые звуки скрипок, чуть басовитые
виолончелей и пастушески вольные труб смешивались со смехом и
шуршанием ног вальсирующих. Вот один из мужчин поклонился и отошел
в сторону, и тогда принц наконец увидел искомое. Девушка улыбалась
и выглядела довольной. Потом шагнула в сторону и отошла в укромный
уголок за колонну. С ее лица тут же слетело веселье, заменившись на
озабоченность и едва ли не гнев. Тоненькая фигурка, кажущаяся
отсюда особенно хрупкой и беззащитной. Бреннена в который раз
кольнуло угрызение совести за то, что вырвал девушку из привычной
жизни, чуть ли не шантажом приволок на отбор и бросил в водоворот
интриг. Но разве у него был выбор?
Линора. В памяти всплыло потное
бледное лицо, искаженное от мук:
— Брен, обещай мне! Поклянись, что
ты сделаешь это!
И он поклялся. Раздираемый болью,
чувством вины, совершенно не веря в возможность исполнения своей
клятвы. Магический огонек горел в его руке, словно символ отчаянья,
то ложась набок, то взмывая вверх. Он еще успел поднести к губам
бессильные пальцы жены, прежде чем последняя искра жизни отлетела
от нее, и в голубых глазах навеки застыл укор.
Воспоминание привычно царапнуло
сердце Бреннена, но он отогнал от себя этого давно переставшего
быть монстром зверя. Сколько ночей, сколько дней его душу
полосовала и рвала боль. Но теперь Брен научился загонять этого в
зверя в клетку. Вот пусть там и сидит.