Но было уже поздно.
Приметную вешку – шест с намотанной тряпкой, стая проскочила,
оказавшись там, где и было задумано. Отпустив вожжи, Баскурт пустил
коня галопом, правя к высоким сложенным пирамидой гигантским
камням.
– Взрывай! – на полном скаку прокричал Баскурт людям, залегшим в
глубокой траншее. На мгновение стало тихо. Громко, как выстрел,
хрустнули шестеренки, раскручивая магнету-детонатор, посылая
электрический заряд по черным проводам. Оглушительно ухнуло. В
спину всадника ударило молотом, отшвырнув его вместе с конем на
десяток метров вперед.
Заложенные на расстоянии пяти метров друг от друга кувшины с
жидкой взрывчаткой, соединенные между собой сетью из проводов,
разом, вздыбили землю, выбрасывая к небу тонны камней, и
разметая в пыль тела куртагов. Заливая обширную площадь огнем,
грозящим спалить всё вокруг.
Лежа в пыли, оглохший и полуослепший Баскурт,
наблюдал, как в полной тишине, с неба падают камни, проливается
дождь из земли, красного песка и ошметков того, что еще минуту
назад было стаей куртагов. Пыльное облако заволокло всё вокруг. На
мгновение вернулись звуки, и померк свет. Баскурт провалился в
беспамятство.
***
Шумная восточная улочка, шумного восточного городка. Рынка как
такового в Агаше никогда не было. Сам город сплошной восточный
базар. Окруженному высокой стеной городищу повезло, (хотя, повезло
ли?) быть воздвигнутом на перекрестке множества дорог протянувшихся
во все стороны света. Если в месяце пути от Агаша что-то можно
купить, то вы это купите, но уже в Агаше.
Магазины, магазинчики, палатки, лотки и просто бродячие
торговцы-витрины, когда все что навешано и привязано, звенит и
кудахчет – продается. Все продается и покупается. От табака на вес,
и сигарет штучно, до самоходных телег, робомулов, восстановленных,
чиненых и перечиненных, самодельных автомобилей. Специи, лепешки и
просто самая разнообразная еда. Тут завернут в лепешку отварного
мяса и обжаренных в масле овощей. Нальют в бумажный или
пластиковый, множество раз использованный стаканчик холодного ракы,
горячего чая, кобыльего молока, сурпы или тихо, воровато
оглянувшись по сторонам, набулькают из-под полы местной ячменной
или картофельной бормотухи. А нищий водонос с бочкой на горбатой
спине и черпаком-стаканом в худой руке, за самую мелкую монету
продаст глоток самого дорогого богатства – воды. Что еще нужно
когда огненный шар вися в небе печет лысину под тюбетейкой, а
ближайший колодец в байском дворе? То-то и оно.