– Что случилось, парень? – нарушил
молчание кряжистый вор, убрав за спину окровавленный кинжал.
– Вот бы знать, – нескладно отозвался
Гримбальд. – Когда я уходил, все было в порядке. Кассии нужна ваша
помощь.
Говоря это, он смотрел на гребцов, но взгляд
непроизвольно тянулся в ту сторону, где лежали тела.
– Чертов геркон, – после напряженной
паузы вымолвил приятель Калена, заметив, что охотник глаз не сводит
с трупов.
Рука Гримбальда сама потянулась к
луку.
– Ящер перерезал ему горло?
Вор с кинжалом решил более не церемониться,
замахнулся и отправил вращающееся лезвие в полет. Гримбальд чудом
увернулся, заставив себя рухнуть спиной на камни. Вооружившись
мечами, оба бандита поспешили к нему. Он лежал и смотрел на
сверкающие клинки у них в руках, чувствуя, как страх сковывает
пальцы. Потом все прошло. Гримбальд понял, что должен
сделать.
Левая рука нашла тетиву, правая – стрелу.
Убойная сила композитных луков была достаточно велика, чтобы
прошить человека насквозь. Гримбальд извлек из колчана сосновый
стержень, нашел цель и задержал дыхание. Спасти мерзавцев могла
лишь тяжелая броня, но откуда ей было взяться. Сейчас на него
неслись нелюди – два волка в кожаных шкурах, жадно клацавшие
зубами. Убивать зверей он привык.
Щелкнула тетива. Первая стрела по самое
оперение вошла Калену в лицо. Второй головорез на мгновение
замешкался и, оглянувшись на товарища, упал рядом, держась за
пробитую грудь. Дело было сделано. Хищники мертвы.
Мысль о том, что он впервые лишил кого-то
жизни, пришла не сразу. В армии ему бы сказали: «Молодец. Стал
мужчиной». Всем солдатам так говорят. Но он не был солдатом, зато
был мужчиной. Чувство, которое он испытал, отправив двух подонков в
смоляную яму Ниргала было сродни расставанию с плотным ужином.
Поборов тошноту, Гримбальд выругался. Проклятые воры. Ничем не
лучше бандитов. Кэрк в отношении них ясно высказался и был прав.
Поведешься с этими выродками и обязательно запачкаешь руки в крови,
а может, и сам ляжешь в землю.
До
ушей донесся дикий вопль. Упали камни. Раздался грохот бушующего
пламени. Что бы ни случилось по ту сторону гряды, битва вошла в
новую фазу и теперь гремела прямо на скалах.
Гримбальд хотел полезть обратно, но вместо
этого едва не упал в воду. Колени дрожали. Горло разрывалось от
тошноты. Мир перед глазами покосился и съехал в море. Он вновь
повалился на скользкие камни и закрыл глаза. Мертвецы у ног мешали
твердо мыслить, напоминая, что этой ночью против собственной воли
он стал убийцей.