Грог стоял на краю поля и лениво покалывал
клинком гигантского жука. Прямое лезвие из лунной стали оставляло в
панцире широкие дырки. Насекомое по-прежнему шевелило усиками,
зыркая по сторонам маленькими глазками. Вскоре к нему подвалил
высокий наемник в самодельной броне из железных пластин. Вспотевший
и уставший, он замахнулся и раскроил топором то место, где у
землегрыза была головка с клешнями.
– Люблю этот звук, – промурлыкал тот.
– Напоминает орехи. В детстве я часто колол их для маминого
пирога.
Грог покосился на ухмыляющегося наемника, но
ничего не ответил. В пшенице, брюшком кверху, лежало около
пятидесяти таких орехов, и от каждого разило тухлятиной. Вокруг
ходили воины, со смехом вонзая клинки в сверкающие тельца. Разминка
была недолгой, но увлекательной.
Высокий наемник вытер топор пучком соломы и
посмотрел на груду камней неподалеку. Из норы у опушки валил густой
дым. Во время облавы Кант, Брик и Майснер побросали туда связки
хвороста, обмазанные смолой. Только так удавалось выкурить
насекомых. Теперь до первого дождя крестьяне будут работать
спокойно. Потом в землю просочится влага и через месяц новые споры,
отложенные тварями, станут вылезать из пашни как пена из кипящей
кастрюли.
– Грог, мы закончили, – отрапортовал
наемник с топором, второпях снимая броню.
– Вижу.
Он
делал то же самое, одну за другой разнимая пряжки. Высокий наемник
управился со своей незатейливой амуницией куда быстрее, а затем
помог главе охраны домена снять кирасу.
– Славно потрудились, – удовлетворенно
проговорил воин. – Теперь всю неделю буду засыпать со спокойной
совестью.
– Не знал, что она у тебя есть, –
выдохнул Грог, положив тяжелый панцирь на землю.
– Помнишь, вчера на лесоповале
крестьяне работали. Мы мимо шли. Они как нас заметили, сразу
побросали топоры и стали кошельки зарывать. Помнишь?
– Помню. Ну и что?
– Я же не стал те кошельки искать, а
эти стали бы. Особенно Балдур со своим приятелем.
– Да ты настоящий герой.
– Мы все герои! – подхватил один из
наемников, подоспевший к концу диалога. – За это барон должен нам
прибавку к жалованию.
Собравшиеся вокруг них воины радостно
заголосили, потрясая оружием. Оказавшись в центре триумфального
круга, Грог невольно улыбнулся. В такие минуты он гордился своими
людьми, но отношение менялось, стоило только вернуться на двор
Орвальда. Те, кто сейчас так яро салютовали, в любой момент, по
приказу барона, могли всадить ему нож в спину и с радостью занять
его место.