В замечательном рассказе В.
Журавлевой "Нахалка" юная героиня говорит: "Между прочим, Ромео
дурак. Я вам объясню, как надо было украсть Джульетту".
Героиня рассказа была подростком, но
многие литературные дискуссии проходят примерно на том же уровне.
Вот довольно популярное мнение, почему главный герой повести
"Трудно быть богом" Румата Эсторский был во всем неправ:
...первый пришедший в голову вариант, немедленно
вызвать помощь и попытаться реанимировать Киру. Возможности
медицины Полдня достаточно велики, головной мозг у неё не
повреждён, попытка явно имела смысл.Отрубание рук и ног в средние
века это практически тоже убийство, только мучительное. Да и не
хотел Румата никого пугать. Он целенаправленно шёл убивать. Даже
камеру снял, чтобы раньше времени его не остановили.
Как правило, такие рассуждения меня
озадачивают, в том числе из-за вольного обращения с текстом.
Почему я полагаю подобное обращение
вольным?
Судите сами. Румата не
снимал камеру (обруч с камерой), он
изначально был без нее, потому что находился в
постели. В постели он периодически начинал дремать, не слыша, что
говорит любимая девушка, а тут вдруг — крайне неприятный сюрприз! —
явление монахов. Чтобы выяснить, что стряслось, Румате пришлось
откинуть одеяло и выбраться из кровати.
Какие тут камеры в обруче? Вы
пробовали лежать в постели с обручем на голове?
И, кстати, это не первый случай,
когда персонаж оказывается без обруча. Так он снимает его и
прикрывает книгой, когда к нему впервые по ходу действия повести
приходит Кира:
Это глаз бога, — сказал он. — Пусть закроется... — Он
поднял ее на руки. — Это очень грешно, но когда я с тобой, мне не
нужен бог.
Обруч Румата снимает и когда
отправляется к доне Окане. А никто ему не высказал за это
недовольство — ни Александр Васильевич, ни друг Пашка. Никто не
сказал: "Да ты спятил, друг?! Ты же вышел из дома. Тут дело не
только в наблюдении, а как бы мы тебя вытаскивали, если бы ты без
обруча попал в передрягу? Где было бы тебя искать?!"
Вот напомнить, как опасно держать
дона Рэбу в руках, сообщить, что все дорогое должно быть на Земле
или в сердце, чтобы нельзя было взять в заложники, дядя Саша смог
(при этом извиняясь, что лезет в личные дела молодого коллеги), а
сказать, чтобы не шлялся без обруча и камеры, не сказал. Может, это
уже давно не такое уж и редкое явление среди
историков-наблюдателей? Все ведь люди...