Князь ухмыльнулся, но на этот раз его улыбка показалась ей
уже не такой чарующей, а угрожающей.
— Ах, так вот в чем дело, — сказал он, до ее губ доносился
прохладный воздух из его бессмертных легких, так близко они стояли друг
напротив друга. — Ты все еще мне не веришь. Как мило. Но скажи мне, что ты
будешь делать, когда поймешь, что на пути к истине ты осталась совсем одна? Герман
жаждет обвинить меня, но под благовидным предлогом, твое начальство, твой дэв…
что они выберут скандал с увольнением или пару наград в качестве благодарности
за работу. Так что ты будешь делать, детка?
Аньес с Илоной затихли, не вмешиваясь в неожиданно сменивший
тональность разговор.
— Я сделаю то, что всегда делала, — утвердила Тайт без
сомнения. — Я буду бороться.
Дезсо хмыкнул и окинул женщину с высоты своего роста.
— Ты слишком много рискуешь, моя девочка, когда можешь пользоваться мной, как пожелаешь, —
проникновенно произнес он и склонился к ее лицу еще ближе. Князю оказалось
наплевать на зрителей, на то, как Илона уставилась на них, находясь на
расстоянии меньше метра. Карина не отвела взгляда, не отдалилась, но была
готова сделать это, перейди вампир границу, после которой ей самой вряд ли
удалось бы остановиться.
— Возможно, — шепнула Тайт. — Но это уже мой выбор. И тебе
его не отнять.
— Интересно, — снова усмехнулся Редей, а затем перехватил ее
поперек талии и прижался губами к уху сквозь волны светлых волос, низко
проговаривая. — Что же, Карина, будет любопытно посмотреть, к чему приведет
твоя решимость. Только не забывай, что я на твоей стороне. В конце концов наши
интересы достаточно схожи. И да, твоя давняя надежда не оправдалась, дорогая,
теперь мы точно еще встретимся. Я просто жажду услышать, как ты шепчешь мне на
ухо просьбы тебя трахнуть.
Оставив за ее ухом невинный поцелуй, князь отдалился сам,
Аньес за его спиной подняла со спинки кресла черный кожаный плащ и передала его
своему pater. Мужчина не прекращал
смотреть на Карину: ни когда принимал плащ из рук Корвин, ни когда накидывал
его на свои укрытые фиолетовым шелком
плечи, пока шелк очерчивал каждую мышцу, оформляя в порок каждое его
движение. Едва справившись с резким спазмом внизу живота, Тайт глухо
произнесла:
— Не в этой жизни, Редей.
— О, Карина, а в жизни вечной? — рассмеялся он и обогнув ее,
покинул салон, бросив из-за плеча напоследок. — Приятно было познакомиться,
мадемуазель Альбеску.