- Бобо – так зовут слона –
исключительно умён. – сообщил служитель зоосада, коренастый,
рыжеволосый тип в форменной фуражке. – От роду ему больше двух
десятков лет – для слонов, можно сказать, молодость. Слона
преподнёс в дар императору Александру Второму персидский эмир, а
покойный государь отдал его в наш зоосад, а заодно и придумал ему
имя.. Так что, Бобо, можно сказать, государев крестник. А ещё -
говорят, баснописец Крылов как раз о Бобо сочинил своего «Слона и
моську»!
- Лишний раз убеждаюсь, барон, какой
замечательный город Санкт-Петербург. – заметил литератор. – такой
замечательный парк, да ещё и с зоосадом – чуть ли не в самом центре
города!
- Верно, Александровский парк разбит
на бывшем гласисе Петропавловской крепости. – согласился Греве. –
Правда, зоосад тут разбили сравнительно недавно, около двадцати лет
назад, и с тех пор это одно из любимых мест для прогулок
петербуржцев, тех, что попроще. Знатная публика традиционно
предпочитает Летний сад.
С утра, отвезя Матвея домой (молодой
человек квартировал в доходном доме на Екатерингофском, напротив
казарм Гвардейского Флотского Экипажа), они отправились бродить по
городу. Пообедали в «Дононе», после чего, взяв извозчика,
направились на Петербургский остров, в Александровский парк.
- В Париже тоже есть зоосад. – сказал
спутник барона. – Расположен он в городском ботаническом саду,
который разбили в первой половине семнадцатого века лекари короля
Людовика Тринадцатого. Сам зверинец открылся уже после Революции, в
девяносто четвёртом, а обустроен в нынешнем виде уже при
Императоре…
Уточнять, что речь идёт о Наполеоне
Бонапарте, он не стал – для истинного француза существует только
один Император…
- Но обитателям парижского зоосада
очень не повезло. – продолжал свой рассказ литератор. – Во время
войны с пруссаками, когда враги осадили Париж и в городе подошли к
концу запасы провианта, руководство зверинца объявило, что не в
состоянии прокормить животных и стало предлагать их на мясо. Эта
участь постигла практически всех зверей, включая и двух слонов,
Кастора и Поллукса. Владелец Английской мясной лавки, что на
бульваре Осман, приобрёл их за двадцать семь тысяч франков и
недурно на этом заработал. За мясо со слоновьего тулова брали по
сорок-сорок пять франков за фунт, а с других частей – от десяти до
четырнадцати.