— Проснулась наконец?
В комнате нарисовался
сногсшибательный мужчина в белых лосинах на ногах и изумрудного
цвета камзоле с золотыми круглыми пуговицами. Мой нервный смешок
потонул во множестве звуков, которые вошли в комнату вместе с
эталонным образчиком мужчины. Мысль о киносъёмках показалась мне
вдруг более здравой.
— Оставь нас, — приказал он моей
заступнице. Девушка склонила голову и поспешила исполнить чужую
волю. Выходит, она действительно служанка?
— Саймон? — попытала счастье я.
Указывает — значит, хозяин. Логика
простая. Вроде бы… Однако реакция мужчины меня сильно смутила,
поэтому поспешила уточнить:
— Я ошиблась?
— Никогда, — удивлённо начал он, —
никогда ранее ты не называла меня по имени.
Ага, я попала в цель. Опустим его
последние слова. Буду переваривать информацию порциями.
— А как надо? Линдерброс?
— По имени дозволительно. — Он
кивнул, хмурясь. — Мы ведь супруги.
Всё. На том мой мозг отключился
полностью, и я расхохоталась, сбрасывая нервное напряжение.
— Да вы издеваетесь? Муж?
Смешно!
Его острый взгляд почти осязаемо
ранил. Да… молодец мужик! Круто играет! Я прям почти поверила, что
он сказал мне правду. Почти. Но тотчас вспомнила про квартиру,
машину, мужа моего настоящего, Серёжу.
— Ясно, — он поджал губы и зло
процедил, — ты безумна. Тронулась умом от лихорадки. Прибудем в
загородное поместье, я тебя запру. И больше никогда не подпущу к
ребёнку, которого ты чуть не убила!
— Я?..
Да ладно. Ну нет. Точно не может
быть такого! Совсем!
— Да, ты, Сесилия. Ты и никто
больше! Ты выкрала его у кормилицы, сбежала ночью — скрылась в
городе, в трущобах, где вы оба чуть не умерли от лихорадки. Зачем
ты это сделала?
В подтверждении его слов грудь моя
налилась молоком и заныла. Я прикусила губу до боли, чтобы не
взвыть в голос. Вы издеваетесь? Как такое возможно? Сесилия?
— Где он? — спросила я словно в
трансе.
— Что ты хочешь сделать?
— Покормить…
— Не смеши! — едко бросил якобы муж.
— Ты сама отдала его кормилице.
— Быть этого не может. — Я пощупала
каменную грудь. Зуд неприятный, нестерпимый. — Говорю же, где
он?
Почему он? Может быть, это она? Нет.
Злая женщина назвала его «Максимилиан». Значит, мальчик. Я
подскочила с кровати и была вынуждена вцепиться за руку супруга,
потому что чуть не упала — голова закружилась.
— Куда ты опять?