Переглянувшись,
констебли задали последние вопросы, записали адреса очевидцев и
отправились в участок с совместным докладом, чтобы успеть заполнить
бумаги, пока коронер не раскрыл дело за них после вскрытия трупа,
как бывало неоднократно. Прибывший молодой сотрудник из Лондонского
Скотланд Ярда демонстрировал чудеса в буквальном
смысле.
Мысли о Томасе и детках
кормилицы не давали покоя, и я, едва дождавшись возвращения няньки,
ушла, ничего ей не сказав. Думаю, выговор получу обязательно по
возвращению, потому что Максима нужно будет кормить через минут
сорок. А до тех пор, раз это моя прерогатива, слуги не будут
вмешиваться. Значит, надо успеть закончить дела до этого
момента.
Впереди, за дверью
кабинета слышалось громкое восклицание:
— Ты офицер моего полка,
исполняй приказ!
— Но сэр,
погода?
— Успеешь. Возьми моего
рысака. — Голос герцога звучал грозно. Испугалась, что и мне
влетит, попади я под горячую руку, отступила за стену как раз в тот
момент, когда кто-то дёрнул за ручку двери. Повезло ещё, путь гостя
пролегал через анфиладу, а не коридор, связывающий кабинет и
детскую. С неудовольствием пришлось признать, что наши комнаты
находятся близко, в одном крыле.
— Сесилия, покажись, —
позвал меня Саймон. — Я вижу край твоих юбок.
Усмехнулась.
Никак не привыкну к
здешним нарядам. В них то душно, то холодно. И сквозняки по дому
гуляют, так и хочется заставить слуг забить ватой и обклеить
бумагой окна, чтобы заделать щели между кривыми откосами. Иной раз
насквозь видно кусочек неба. Особенно сверху.
—
Сесилия?
— Иду.
Нехотя вышла из
укрытия.
— Я лишь хотела узнать
про деньги на моё содержание, — ответила на ходу, опережая вопрос,
а-ля очередной допрос: кто, зачем и почему?
— Деньги ты не получишь,
все расходы будешь согласовывать со мной, — припечатал муж. Вот так
новости? Неужели боятся, что я сбегу?
Но этим он не
ограничился, дальше больше:
— И шкатулку с
драгоценностями будет хранить у себя личная служанка моей
матушки.
Прикусив губу почти до
боли, решила, что настало время поговорить по душам. Раз он в
открытую объявляет мне войну, хотелось хотя бы узнать — за что? За
что такое строгое обращение? Я ему враг?
Зашла в комнату и
закрыла дверь, встречаясь с хмурой синевой его глаз. Он будто видел
меня насквозь и просчитывал каждый ход заранее. И почему в голове
возникла ассоциация с шахматами?