Из того, что успела узнать, мы сейчас находимся в Норидже,
герцогство Норфолк. Первое время, как я услышала это, то не могла
поверить своему «везению». Но нервная система так устроена — ко
всему быстро привыкаешь. Вот и мне пришлось свыкнуться с мыслью,
что я нахожусь в Восточной Англии XVII века.
— Это наследник герцога, единственный, — повторила в который раз
нянька. Я скривила губы в приязненной улыбке и промолчала. Как же
жаль, что Ниа не может ехать в карете со мной вместо этой чопорной
дамочки. — А вы, смею себе заметить, незаконнорожденная дочь
учёного, которой выпала честь получить благословление монарха на
брак с Его Светлостью. Генри Саймон Линдерброс, шестой герцог
Норфолкский.
Вот это уже куда ни шло. Я попыталась скрыть интерес, слушала
дальше. Так сказать, впитывала информацию. Но нянька умолкла и не
спешила делиться дальше.
— Но почему герцог выбрал в невесты низкородную?
— А почему Яков II выпустил декларацию о снисхождении? —
встретив моё молчаливое изумление, она пояснила: — Откуда ж мне
знать? На всё воля небес. Вот только я никогда не приму
пуританство! Тфу, мерзость.
— Вы это о чём?
Теперь настала её очередь смотреть на меня изумлённо.
— Как о чём? О Франции и её шпионах в лоне нашей церкви.
Гугеноты всегда были гонимы на континенте, так почему мы должны
относиться к ним терпимее? Чтобы они и у нас подняли восстание, как
в Беарне? Не хватало нам этого. Да простят меня предки за такие
слова.
Поняв, что сказала лишнее, она умолкла. А я напрягла извилины,
припоминая, что же помню о восстании гугенотов? Ответ пришёл почти
сразу — ничего. Я никогда не интересовалась английской историей и
теперь немного сожалела об этом. Немного. Потому что так мне было
бы проще воспринимать информацию.
— Имя это, опять же, Максимилиан. Латинское, означает «великий»,
но почему было не выбрать Чарльз, Фредерик, Генри? — Вопросительный
взгляд в мою сторону подсказал, что это была моя вина. Пожала
плечами, а нянька продолжила ворчать. — Вот уже много лет, как мы
выгнали римлян с наших территорий, а их идеи до сих пор живут в
умах и сердцах людей. Непозволительная роскошь.
Несмотря на информативность, ворчание собеседницы быстро стало
надоедать, и я уставилась на поле, усеянное кустами одуванчиков. Но
я ошиблась, потому что это было другое растение.