– Раскройте секрет! – попросил
Николай. – Как вам удалось так спуститься на платформу, что я этого
не заметил? Вы, быть может, владеете ещё и даром отведения?
Смышляев криво усмехнулся:
– Да если бы! Нет, всё гораздо проще:
я знаю дежурного на этой станции. Он заядлый театрал, и я не раз
выписывал ему контрамарки. Вот он сегодня и оказал мне ответную
любезность: вывел меня на платформу по служебному коридору. Причём
даже не спросил о причине моей просьбы. Решил, должно быть, что я
просто не хочу платить за проезд. То-то он удивится, когда увидит,
как я выхожу обратно!..
– Так это вы из-за своего знакомого
решили подкараулить меня именно здесь? То есть, я хочу сказать:
именно здесь выйти со мной на контакт? Ведь нашлись бы наверняка
места... – Коля на мгновение запнулся, подыскивая подходящее слово,
потом закончил: – ...менее публичные.
– О! – Валентин Сергеевич рассмеялся;
впервые за время их встречи он показался Коле довольным. –
Публичность в данном случае никакой роли не играет! Да и кто тут
обратит на нас внимание? Увидеть нас сейчас можно только со стороны
торца зала, а оттуда мало кто идет. Для меня же принципиально важно
было переговорить с вами на «Сокольниках». Вы когда-нибудь
поднимали голову, проходя через вестибюль станции?
Коля такому вопросу не удивился. В
Сокольники, в гости к другу, он всегда добирался на метро. И каждый
раз, входя на станцию или выходя в город, почти непроизвольно
запрокидывал голову. Рассматривал удивительную мозаику из красного
стекла и металла, имевшуюся на потолке. Должно быть, её создатели
предполагали, что она должна напоминать о навершиях кремлевских
башен. Однако на деле рубиновая звезда на потолке вестибюля
походила совсем на другое: на расчерченную стальными ребрами
пурпурную пентаграмму.
И теперь, после слов Валентина
Сергеевича, юноша поневоле задался вопросом: а, может, эта красная
звезда изначально и замышлялась как пентаграмма – символ,
применяемый для вызова и удержания демонических сущностей?
– Понимаю, что вы имеете в виду. –
Коля машинально бросил взгляд в направлении вестибюля, хотя с этого
места разглядеть потолочную мозаику уж точно не имелось никакой
возможности. – Но, выходит, вы считаете: та... – Он снова задумался
над формулировкой, а потом решил выразиться нейтрально: – ...та