Стрелки еле ползут. Вот-вот из
раскрытого окна раздастся требовательный гудок – серебристая,
«Юность» с эмблемой Проекта на борту поторопит замешкавшегося
пассажира. Чемодан – пижонский, на колёсиках и с выдвижной ручкой,
украшенный той же эмблемой – стоит у двери, а на мордахе у
Маленькой Собаченьки - вся печаль хвостато-ушастого племени. У меня
– тоже. Грустный момент, даже когда знаешь, что все будет хорошо и
вернёшься, дайте только срок. Но, положа руку на сердце - могу ли я
сейчас пообещать это с полной уверенностью? И неважно кому –
золотистому чуду, что тоскливо смотрит на меня сейчас, маме,
которая предпочла уйти в комнату, чтобы я не видел её слёз, или
отцу, ожидающему меня внизу? Нет, а потому – не буду даже и
пытаться. Просто потреплю собаку по лохматой башке, крикну «мам, я
пошёл!» - словно вышел на четверть часа в соседний магазин – и
аккуратно прикрою за собой дверь.
«Юность» прощально квакнула клаксоном
и зашуршала шинами в сторону улицы Крупской. Я поискал взглядом
наши окна, помахал рукой маме – вон она, у окошка, с платком у
глаз. Отец деликатно отвернулся и делает вид, что изучает последний
номер «Науки и жизни».… Я устроился поудобнее и стал вспоминать
разговор, состоявшийся два с половиной месяца назад – и неожиданно
перевернувший наши планы без преувеличения, сног на голову.
- С постройкой корабля возникли
непредвиденные сложности. Мы пока не стали объявлять официально, но
вам, разумеется, следует знать.
После еженедельного семинара для
будущих членов экипажа «Зари», отец нагнал нас – меня, Юльку и
Юрку-Кащея - в холле конференц-корпуса и пригласил к себе в
кабинет, на третий этаж нового здания Центра Подготовки. Там нас
уже ждали. Кто именно, спросите? Конечно же, тот, кто обычно и
сообщал нам все главные новости, так или иначе связанные с Проектом
– увы, далеко не всегда они были приятные…
Я никак не отреагировал на сообщение,
лишь покосился на Юльку. Отец ещё вчера рассказал мне всё, взяв
слово пока молчать – и не приведи Бог, она догадается, что я был в
курсе и не поделился! А ведь запросто, она ведь словно мысли мои
читает…
Но нет, обошлось - Юлька даже не
посмотрела в мою сторону, только прерывисто вздохнула. А вот
Юрка-Кащей не сумел сдержать эмоций - вскочил, едва не опрокинув
кресло.
- Но, как же так, Евгений Петрович?
Уже ведь трижды сдвигали! А вдруг они там, на «Лагранже», не
дождутся? Из последних сил ведь держатся ребята…