А
Спортачи продули. Обидно было, до слёз. Комик это заметил и тут же
прозвал меня Плаксой.
Из-за
этой клички я может, и стал тем, кем стал…
Бабуин
посторонился, пропуская меня во двор, а сам с хищным каким-то
интересом вцепился глазами в байк.
- Ну ты
даёшь, - выдохнул он, когда ворота, повинуясь сервомоторам, встали
на место. - Дукати мультистрада, а? - я скромно потупился. А потом
не удержался, и спросил:
- А
помнишь, у твоего деда был ИЖ?
- Ещё бы,
- хмыкнул Бабуин. Глаза у него затуманились, нос подозрительно
хлюпнул. - Да ты заходи, - вдруг засуетился он. - Мотик вот сюда
ставь, дождя не обещают. Погнали, у меня там пиво
холодное.
Схватив
за предплечье, он потащил меня по выложенной красным скальником
дорожке, туда, где за цветущими липами виднелась крытая дорогой
гибкой черепицей крыша, белела беседка, дымил мангал и аппетитно
шкворчали шашлыки…
- Ого, -
Бабуин пощупал сквозь куртку мою руку. - Всё в качалку
ходишь?
-
Ага.
- А
вообще… - он глянул как-то неуверенно, искоса. - Как
сам?
- Да
норм.
Я не
знал, о чём с ним говорить. Этот здоровый детина не был моим старым
другом Бабуином. Во всяком случае, на первый взгляд. Может, Бабуин
и сидел в нём, где-то глубоко внутри, но…
Что
должно случиться, чтобы человек ТАК изменился? Хрен знает. Все мы
меняемся, так или иначе.
Сидя в
беседке - оборудованной по последнему слову под летнюю кухню - я
молча смотрел, как Бабуин переворачивает на мангале шампуры, ловко,
я б сказал, профессионально, шинкует помидоры, лук, огурцы. Как его
руки - огромные, с поросшими рыжим волосом пальцами - бережно и
нежно перемешивают салат…
- А как у
Ленки дела? - ну вот, наконец-то нашлась безопасная тема для
разговора, и можно прервать это напряженное, как высоковольтный
провод, молчание.
Сейчас он
пуститься в излияния о своей счастливой семейной жизни, а я просто
отключусь и буду думать о своём…
-
Развелись мы.
Я
моргнул.
- Да ты
гонишь. Вы же с ней…
Он бросил
на меня сумрачный короткий взгляд и я заткнулся.
- В
Швейцарию подалась, - пояснил он. - Года два тому. Или три… -
закатив глаза, он что-то там посчитал. - Точно три. На работу
позвали: она ж экономист. Вот и экономит теперь швейцарские
бабосы.
- Ну а
ты?
Бабуин
пожал плечами. И вдруг, неожиданно, я узнал в нём того, прежнего
Бабуина: по этому нелепому жесту, когда правое плечо задиралось
выше левого. В пятом классе Бабуин сломал руку: только начались
каникулы, и мы втроём полезли на яблоню - за зелёными ещё, но
такими желанными яблоками. Под Бабуином сломалась ветка, он
грохнулся и сломал руку. Всё лето ходил в гипсе, с «самолётом», и
плечами после этого стал пожимать вот так, криво.