И я сразу
расслабился.
От того,
что всё-таки это старый добрый Бабуинище, а не какой-то подменыш.
А ещё я
всё время ждал: вот сейчас откроется дверь дома, на крыльцо
выплывет огромная, как испанский галеон, Ленка, выкатятся отпрыски,
и придётся вставать, здороваться, говорить комплименты и глупо
сюсюкать с детками…
И от
того, что ничего этого не будет, и кроме Бабуина здесь никого нет -
я расслабился.
Хотя и
нехорошо радоваться, что от друга супружница сбёгла, и я это
прекрасно понимаю. Но всё равно радовался.
Потому
что, когда ехал в это Мамонтово, к нему на дачу, смутно, в глубине
души, надеялся, что кроме нас здесь никого не будет.
Ну, разве
что, ещё Комик.
- А что
я?.. - Бабуин ещё раз пожал плечами, и неожиданно предложил: -
Слушай! А давай-ка с тобой накатим, а?
- Так мы
ж уже… - я кивнул на почти полную кружку пива.
До этого
момента я не хотел пить: вдруг у нас совсем ничего не выйдет, и
лучше будет уехать, чем продолжать эту тягомотину с почти
незнакомым чуваком…
А пьяным
на мотик я никогда не сажусь.
- Не,
старик, пиво - это ерунда, - глаза у Бабуина загорелись. - Водочки,
а? Под шашлык.
- А
давай, - я уже понял, что никуда отсюда не уеду. Во всяком случае,
пока не выясню, что Бабуину от меня по-настоящему нужно.
Вот если
б жена ушла недавно - тогда всё ясно.
Одиноко,
и некому морду набить… Ведь когда-то мы были одной бандой.
Но Ленка
уехала давно - он даже не сразу вспомнил, когда именно. Значит,
дело не в ней. Не только в ней.
И ещё
днюха эта: вчера он сказал, что на день рождения. А сегодня ни
словом об этом не обмолвился. Хоть бы извинился: дату, мол,
перепутал… Хотя, чтобы лето с зимой перепутать - полным дебилом
надо быть, а Бабуин всё-таки на дебила не похож.
Значит,
что-то здесь не так.
И вот уже
на столе стоит запотевший графинчик, и шашлыки на блюде исходят
таким ароматом, что аж в животе бурчит, и оказывается, закусывать
водку свежим чёрным хлебом, только из печи - это самое
то…
- Знаешь,
- сказал я, проглотив и водку, и хлеб, и закусив зелёным лучком. -
В жизни бы не подумал, что ты без бабы живёшь.
- Это
почему? - Бабуин налил ещё по одной, мы чокнулись и
выпили.
- Вот по
этому всему, - я обвёл взглядом стол. - Скатерть, фарфор, столовое
серебро… Мясо во рту тает, а хлеб меня вообще нахрен убил. Ты что,
сам его пёк, что ли?