- А что
такого? - видно было, что он не обиделся. - Я и на машинке могу. И
крестиком тоже…
Мы
заржали. Бородатая шутка советской молодости доставила обоим
несказанную радость.
- А
вообще я поваром уже… лет семь как, - пояснил он, наваливая мне на
тарелку ещё мяса.
- Постой,
- я поспешно прожевал кусок. - Ты же в МГУ учился. На
юридическом.
С Ленкой
они там и познакомились - как щас помню.
После
школы мы все в разные места пошли. Я - на филфак, на журналистику,
Комик в мореходку, вожжа ему такая под хвост попала. А Бабуин - в
МГУ, на юридический.
- Как ты
в поварах оказался?
Он махнул
вилкой, с насаженной на неё половинкой груздя.
-
Затрататало всё. Договора, контракты, согласование сторон…
Медвежуть в общем. А я пожрать всегда любил. Вот и послал их к
Едрене-Фене.
Это
точно. Несмотря на общую субтильность организма, жрал Бабуин
больше, чем мы с Комиком вместе взятые. Комик всегда говорил, что
это от глистов. Бабуин страшно обижался, и даже, втайне от нас,
сдавал анализы.
Я поймал
себя на мысли, что слишком уж часто вспоминаю Комика.
И
спросил:
- Кстати…
А с Лёшкой что, ты не в курсе?
Бабуин
уже привычно и уютно пожал огромными покатыми плечами.
- Приедет
- сам спросишь.
У меня
вдруг пересохло в горле.
- А ты
что… - закашлялся. Бабуин молча толкнул по столу кружку с пивом.
Благодарно кивнув, я отпил. А потом всё-таки договорил: - А ты что,
ему тоже вчера звонил?
Бабуин
молча кивнул.
Был он
сейчас похож на медведя. Здоровенного, матёрого, и только что из
спячки - а потому голодного и злого.
- И когда
его ждать?
Аппетит
пропал. Кишки завязались узлом, ладони вспотели.
Все эти
десять лет я пытался вспомнить: какого хрена мы тогда подрались?..
И не мог. Вспоминалось только чувство горькой обиды, злости и
чудовищной, непоправимой потери.
Нет,
дрались-то мы и раньше. Когда-то мы с Комиком так и познакомились,
ещё в первом классе.
Он
подошел ко мне на перемене, и просто сказал:
- А
спорим, я тебя заборю?
Комик был
мелкий. Не как Бабуин, тот был длинный, только худой. А Комик -
наоборот: плотный такой и круглый. Как боксёрская перчатка. Но
мелкий, я был выше на целую голову.
И не
только в этом дело: в семь лет я уже занимался греко-римской,
мечтал отца победить. Вырасти, выйти на ринг и побить его по всем
правилам…
И когда
ко мне подошел эдакий колобок на ножках и заявил, что заборет -
причём, при всём честном народе, девчонки тоже слышали…