Ручей был узок и едва ли достаточно глубок, чтобы можно было
прыгнув не убиться. Я обернулся. Как раз в это мгновение вышла луна
и осветила лес, пригорок, горы вдалеке. Из леса донеслось отчаянное
ржание, и вскоре появился волк. Увидев меня у самого обрыва, волк
на одно мгновение застыл - и в следующее уже мчался на меня
во весь опор.
Я глубоко вдохнул и прыгнул.
Конец записи.
Из записей Энцио
Кажется, где-то я шутил, что умираю со скуки? Дошутился. Уже
четыре дня ношусь, как сумасшедший. Сперва лорд Д'Астен с этой
Башней. Потом Ансельм, которому вдруг до смерти приспичило
познакомить меня с будущей супругой. Потом лорд Лерен все-таки
вернулся со своей охоты. И все бы ничего, но на охоте лорда Лерена
пырнул кабан.
Лорд Лерен почему-то сразу же решил, что клык, которым его
ранили, был ядовитым. С чего бы кабаньему клыку быть ядовитым лорд
Лерен объяснять не стал. Зато немедля слег в постель и пролежал два
дня с торжественным намерением отдать богам душу. Потом, правда,
заскучал. И вечером второго дня спустился к ужину, где обругал
всех, что его никто не кормит.
В довершении всего Милена почему-то на меня обиделась. То ли
из-за того, что я опять хватал ее за локти. То ли, наоборот, потому
что у меня совсем нет на нее времени. Не знаю. Поди пойми этих
баб.
Но самое интересное произошло на праздник новолуния. Сам
праздник, разумеется, прошел чудовищно. На главной площади как
всегда устроили давку. У лорда-казначейства в толпе кто-то подрезал
кошелек. Пока лорд-казначейства с восторгом мне о том расписывал, у
самого меня украли лошадь. А ближе к вечеру пришло известие, что
горит один из борделей в Нижнем городе. Зачем кому-то поджигать
бордель, вопрос не из простых.
Я бросил все и сразу выехал. Картина была та еще. Полночь,
зарево пожара и толпа голых девиц, рыдающих на улице. До глубокой
ночи я руководил солдатами и отдавал распоряжения. Впрочем, никто
меня особенно не слушал. В Талии с пожарами борются оригинально:
жители выходят из домов, садятся на мостовую и просто ждут, пока
огонь не успокоится. Как правило, к тому времени как раз успевает
выгореть дотла целый квартал.
Злой, усталый и с привкусом гари на языке под утро я вернулся в
замок. И тогда-то и открылось самое занятное. Пока я командовал
пожаром, кто-то всласть похозяйничал в моих покоях. Выпотрошили
все: шкафы, серванты, ящики. Перебили половину бутылок. Даже одежду
для чего-то искромсали. Не знаю, что они искали и нашли ли. И
честно говоря, с трудом могу представить, что у меня вообще можно
искать. Но если сложить одно с другим - пожар и разграбление покоев
- поневоле задумаешься, а не подожгли ли тот бордель намеренно,
чтобы без спешки можно было покопаться у меня в столе.