Нельзя сказать, что ги Мастара в Ардее не любили. Любили, хотя и
далеко не все. Но массовые протесты там любили еще больше. Ардейцы
славились на весь Эол своей природной склонностью к погромам,
демонстрациям и мятежам.
Поднялась цена на хлеб – на площадях немедля возводили
баррикады. Крестьянам не понравился вновь принятый закон – на
площадях немедля возводили баррикады. Ардейский лорд позволял себе
неосторожное высказывание - снова баррикады. Словом, чуть что не
так, ардейцы брались за ножи и вилы и толпами стекались к
площадям.
В этой связи вот уже последние лет двести престолонаследие в
Ардее происходило весьма оригинальным образом. А именно при помощи
все тех же вил и баррикад.
Чем дольше находился у власти местный лорд, тем более
стремительно росло число недовольных его правлением и тем выше была
вероятность, что лорд в скором времени окажется на эшафоте и будет
обезглавлен под крики и беснования толпы. Опять-таки. Не потому что
лорд был обязательно плохим и позволял себе злоупотребления и
непотребства. А в силу совсем иных, непостижимых и загадочных
причин.
Ну любили ардейцы покуролесить. И ничего нельзя было с этим
поделать. И если лорд вдруг оказывался хорошим, не поднимал налоги,
не вводил законы, не говорил двусмысленных вещей – словом сидел
тише воды, ниже травы, тем хуже для лорда. Ардейцы начинали быстро
тосковать без баррикад и демонстраций. Так что заканчивалось все
равно одним и тем же: лорда тащили на городскую площадь и отрубали
голову. Главная площадь в ардейской столице, Гурте так и
называлась: «Площадь отрубленных голов».
Что касается, самого Риде ги Мастара, то он правил уже без
малого пятнадцать лет – срок по ардейским меркам неслыханный – и
ему было что терять и отчего тревожиться. Поэтому понять
нерасторопность ги Мастара в подготовке экспедиционного корпуса для
спасения королевы было можно. Одно дело, мятежники бы вторглись в
саму Ардею. Тогда да. Все ардейцы, как один, поднялись бы против
интервентов. И совсем другое дело, отправлять солдат сражаться в
Эскерот или Галат.
Что же до Талии, на чьей стороне выступила Талия, было
неизвестно. Ответа от лорда Лерена так и не пришло. И значить это
могло одно из двух. Либо ответ задерживался по какой-то непонятной
и загадочной причине, либо же по непонятной и загадочной причине
лорд Лерен выступил на стороне мятежников, и королевский вестовой
висит теперь на стенах его замка. И как ни прискорбно было это
признавать, более вероятным выглядело именно второе.