Банщик с поклоном и каким-то внутренним достоинством принял мою
монету.
— Как обращаться к вам, господин?
— Зови меня Костой, и давай без лишних церемоний. Я уважаю
старших, где бы я ни был, а мудрых единоверцев – еще больше.
— Так мы тезки! – не стал ломаться теллак. – Я Константин.
Переоденься и следуй за мной.
Я оставил надоевшие лохмотья, как было сказано, на полу, обернул
бедра полотенцем и двинулся за банщиком. Он повел меня вниз
запутанными переходами. Мы добрались до настоящего склада с
одеждой, аккуратно разложенной по полкам.
— Что только не оставляют люди в бане, Коста. Просят постирать
или забывают в кабинке, потом не возвращаются. Вещи копятся –
причём, на любой цвет и вкус. Все пропарено и отглажено, никаких
вшей и прочих паразитов, пахнет лавандой или мелиссой. Как бы ты
хотел выглядеть: богатым купцом, чиновником визиря, работником
мастерской или продавцом бузы? Я любой вид тебе придам, только
скажи.
— Давай я буду балканцем, который прибыл в столицу на
заработки.
— Православный босниец сойдет?
— Идеально!
— Тогда нам нужны: обычные подштанники, белая рубашка, штаны, на
ноги опанки с загнутыми носами, на голову – плоская феска, бордовый
жилет с красивым узором, к нему еще добавим доломан и под цвет
жилета расшитый кушак. Все в наличии и все твоего размера, –
по-доброму улыбнулся Константин, набрав с полок нужные вещи. – Могу
еще добавить боевой пояс для ножей и пистолетов, но оно тебе
нужно?
Я отрицательно покачал головой, не скрывая своего удивления
быстротой и качеством выбора новых нарядов.
— Даже не буду ничего примерять. Не хочу одежду пачкать. И
уверен, ты все точно на меня подобрал. Сразу видно
профессионала!
Константин довольно погладил свои роскошные усы.
— Тогда к цирюльнику?
— К нему в первую очередь, а потом мыться, греться и массаж! О,
как же я его жду!
Через полчаса я, бритый налысо, с аккуратно обработанной
квасцовым камнем раной на голове, с восторгом окатывал себя теплой
водой, а Константин все с той же добродушной улыбкой, держал мои
вещи. Потом он подозвал мускулистого мойщика-массажиста и с его
помощью устроил меня на краю мраморной плиты с подогревом. Мойщик
снял с меня деревянные шлёпанцы и начал медленно растирать меня
желтой пемзой, нажимая на колени. Мой верный теллак в это время
разводил в бадье белую глину.