В себя я
пришел быстро, прежде всего от безумного писка индикаторов на
панели управления. Помимо этого корпус шагохода трясло как
припадочного.
Я
перебрался с консоли, на которую меня выбросило, обратно в кресло
пилота. Рука слушалась плохо и отзывалась тупой болью при любой
попытке движения.
— Что тут у
нас? — я всмотрелся в обзорные экраны.
Шагоход, с
которым я столкнулся, лежал на боку, придавленный одной ногой моей
машины. Но это не объясняло вздрагивания корпуса.
— Эй, я же
свой! Ну почти свой! — воскликнул я обнаружив причину на одном из
дисплеев. Пехотинцы осыпали меня залпами мелких ракет.
Вторая
вражеская машина продолжала вести огонь по пехоте, одновременно
двигаясь в мою сторону.
Вот оно
что, Михалыч! Пилот хотел обойти меня так, чтобы мой агрегат
оказался между двух огней — его крупнокалиберными пулеметами и
ракетами пехотинцев. Вот, хитроман!
Шагоход,
которого я придавил, вдруг сильно дернулся, норовя скинуть мой
аппарат.
— А вот
хрен тебе! — Я плавно, но коротко надавил на рычаг управления шасси
здоровой рукой.
Машина
сделала шаг четырёх палой ногой, наступив прямо на кабину
вражеского шагохода. Я почувствовал, как сминается его
металлический корпус под весом моей многотонной машины.
Затем шаг
назад и снова шаг вперёд. И еще разок для верности. С каждым
движением корпус вражеского шагохода прогибался все сильнее, уходя
в стылую землю.
Тем
временем пилот второй вражеской машины осуществил задуманное,
обошел меня и открыл огонь из пулемёта. Пехотинцы лупили мелкими
ракетами с другой стороны.
—
Союзнички, блин!
Заверещали
индикаторы на консоли. Видимо, системы управления шагоходом начали
перегреваться от непрекращающегося огня. Так себе новость,
конечно.
Но была и
хорошая: как только вражеский шагоход открыл по мне огонь, то его
индикатор на экране консоли из фиолетового превратился в желтый,
развязав мне руки.
Превозмогая
боль в поврежденной руке, я навел турель на противника и надавил на
гашетку.
Тяжелые
пулеметы заухали где-то у меня под ногами, мерцая в сгустившихся
сумерках красными трассерами.
Очередь
вскользь прошлась по корпусу вражеского шагохода, не причинив тому
существенного вреда. Неудивительно, ведь это толстая лобовая броня.
Что ей мои пулемёты, пусть и крупнокалиберные?
А вот пилот
хотел обойти меня, наверняка он знает слабые места этих
машин.