«А чего я лежу?» И правда, сколько ж можно лежать, когда спать совсем не хочется, а постель жёсткая и тесная? Чего в постелях-то валяться? Не привык он к валяниям таким. А тут ещё почувствовал, что приспичило. Оно, конечно, какая разница где, коли всё одно уже скоро, но достоинство Дед намерен был соблюдать до самого отхода своего, а при необходимости и после.
Потому вылез он из-под крышки, отошёл подальше, в угол, заросший кустарником и бурьяном. И пока соблюдал он своё достоинство, подумалось ему: «А не приехал ли уже? Может, когда в домовине-то своей нежился, неким образом по другую сторону бытия оказался?» Кто ему скажет? И самому не определить, так как никто никогда не говорил ему, чем одна сторона от другой отличается. И сейчас вокруг – ни одной живой души, кроме множества птичьих. Если бы не было здесь ворон, и остальные птицы не ловили бы себе на пропитание живность летающую и ползающую, чтобы, сожрав одну козявку, тут же искать другую, Дед мог бы верить, что он уже в том, лучшем из миров. И хотя внутренне полагал себя всё ещё там, где и был, но так понравилась ему собственная фантазия, что и вправду задумался – может и не фантазия, а как раз верная догадка о самом что ни на есть реально с ним произошедшим? А если так, пора бы и освоиться в новых условиях.
Дед вернулся, прикрыл домовину крышкой, чтоб, если это всё ещё тот мир, где ждут его Канары, не замочило в случае выпадения обещанных на сегодня осадков, и пошёл погулять по кладбищу, для начала с «соседями» познакомиться. Соседи были почти все из друзей, родственников, приятелей или просто известных Деду личностей, так что нужды в знакомствах не оказалось. Незаметно как вышел он на окраину леска, в котором находилось кладбище, и остановился. В невидимом отсюда далеке, через поля, лежавшие на трёх холмах, через две соседние деревни, была и его.
Вот тут Дед и понял, что никуда он не переселился. Потому что, словно внезапно родившийся ураган, налетела на него со стороны родного дома тоска, и принялась тащить за собой через три холма и две деревни. И пожить опять захотелось, ну хотя бы на то время, чтобы дойти до дома своего, увидеть его напоследок, а то и прихватить что с собой на память. «Чего мне теперь боятся, если я на том всё-таки свете? А на этом уж точно ничего не страшно… А-а-а! На том, на этом, пойду, прошвырнусь. Хуже точно не будет… А может, приснилось мне всё? – занадеялся вдруг Дед. – Спьяну-то что только не бывает?»