Он
едва сдерживался. Его тьма рвалась наружу.
—
О, теперь я достаточно хороша и могу остаться? — усмехнулась
Доминика. — спасибо, но нет. Уверена, в Андракисе есть и другие
кхассеры…
—
Твое. Место. Здесь, — повторил по слогам, грозно надвигаясь на
нее.
Еще полчаса назад он бы много отдал, чтобы
избавиться от навязанной «невесты» из Шатарии, а теперь, когда она
сама горела желанием уйти, ему больше всего на свете хотелось
схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть.
—
Не смей ко мне прикасаться! — она будто прочитала его мысли и
выставила вперед руку, предупреждая любое действие кхассера, — не
смей!
От
досады Брейр скрипнул зубами, но все-таки отступил. Он никак не мог
придти в себя после таких преображений и решить, как себя вести с
этой недотрогой, которая от одного взгляда на него превращалась в
маленькую разъяренную фурию.
Не
ожидал он от судьбы такой подставы. Совсем не ожидал.
Наверное, тогда, осенью в таверне, он
действительно был слишком резок и сказал лишнего, но у него были на
то причины! Его самого загнали в западню. Кто же знал, что все так
обернется, и ему придется расхлебывать последствия неосторожных
слов.
—
Нужна ты больно, — прошипел себе под нос и подошел к столу. В два
глотка осушил кубок полный холодной воды, в надежде, что это
поможет успокоиться и остыть.
Не
помогло. Девушка, стоявшая позади, прожигала его таким лютым
взглядом, что он чувствовал его кожей. Словно раскаленные ножи в
спину вгоняли.
—
Кайрон подготовит тебе комнату.
—
Не надо. Я вернусь обратно в сторожку к Нарве.
Брейр прикрыл глаза, мысленно досчитал до
пяти и твердо произнес.
—
Нет.
—
Я обещала ей помочь с зельями…
—
Сама справится. Ты теперь живешь здесь. И без моего ведома из замка
не выходишь. Поняла?
Брейр сам не знал почему, но одна мысль о
том, что пока он отсутствовал и пребывал в неведенье, другие видели
ее настоящую и общались с ней — заставляла подбираться. Он видел,
насколько сильно кузнец был влюблен в нее, с каким трепетом и
вожделением тот смотрел на оголенное плечо, и чувствовал злость.
Как они познакомились? О чем говорили? Что она ему обещала? Они
уже… Тряхнул головой, отгоняя внезапные виденья, в которых эти двое
целовали друг друга.
Оттого, что кто-то смеет посягнуть на
принадлежавшее ему, кхассер испытывал бешенство, а еще дикую, ничем
не объяснимую ревность.