— Ей сейчас хорошо, — сказал Пирогов, проследив за моим
взглядом. — Она спит и ей снится что-то приятное. Ближайшие сутки
она не проснётся, потому что мы будем восстанавливать большую часть
её организма.
— Отлично, — кивнул я, слегка сжимая бледную ладонь Вероники. —
Пусть отдыхает. Силы ей ещё понадобятся.
В этот момент в палату вернулся Лука Сергеевич. За ним по пятам
следовала высокая эффектная блондинка.
— Лёш, вы тут как, закончили? — спросил он, глядя на
родственника. — О чём договорились. Переводим? Мне документы
готовить?
— Да, — коротко ответил Пирогов одним словом на все вопросы. —
Заполняй. Машина уже выехала, я распорядился.
Услышав это, заведующий отделением повернулся к сопровождавшей
его девушке.
— Жель, слышала? Готовь Могучую к переводу! — после этих слов он
посмотрел на меня и состроил скорбную физиономию. — Я рад, — сказал
он, снимая очки и протирая их полой халата, — что ошибся в вашем
отношении, молодой человек. Прошу извинить меня за вчерашнее
поведение, но что я мог подумать, когда увидел всё
произошедшее.
— Вы бы могли разобраться в ситуации, — ответил я, разводя
руками. — И были бы избавлены от того, чтобы приносить свои
извинения. Поверьте, очень неприятно, когда тебя пытаются убить
несколько раз подряд за очень короткий промежуток времени.
— Каюсь, — тяжело вздохнул тот и бросил косой взгляд на
Пирогова. — Не разобрался, не послушал, показал самые дурные свои
стороны. И всё же вижу, что вы — достойный сын и брат. Делаете всё,
что можете, и даже больше. Надеюсь, небольшой вчерашний инцидент не
станет помехой для нашего дальнейшего общения.
— Взаимно, — ответил я и перевёл взгляд на спутницу Луки
Сергеевича. — Ваши извинения приняты.
Блондинка тем временем стояла, глядя на меня, и хлопала
глазами.
— Анжела! — прикрикнул на неё заведующий отделением. — Ты спишь,
что ли? Я говорю, готовь документы на Могучую!
— А... да, — очнулась та и оторвала от меня взгляд, но я видел,
что с трудом. — Простите, замечталась, — с этими словами она
развернулась и вышла вон.
— Руслан Дмитриевич, — обратился ко мне Пирогов, который
практически неустанно сидел над Вероникой. — Вы поедете с нами?
— А как надо? — спросил я, не зная, нужен ли я там, или нет. —
Если я не нужен, у меня есть ещё дела.
— В принципе, я всё сделаю сам, — ответил мне Алексей Сергеевич.
— Ближайшие сутки будут самыми тяжёлыми, но жизни уже ничего не
угрожает. Опять же, если будет какой-то кризис, я позвоню вам
домой.