– В
приюте за отхожей ямой проклюнулись, – скромно поведал он. – Вот
несчастной сиротиночке компенсация и вышла за страдания. Ты уж
меня, тётенька Уна, не обижай, ладно? Я халосый.
Закатив
глаза, я только покачала головой. Свалилось же недоразумение… За
что вот только? Не за извозчика же, в самом деле. А за доступ к
непростому дому мне ещё и завтра ответка прилетит.
– Ладно,
спать иди, – смягчилась я. – Утро вечера мудренее. Если ползающую
тварь с щётками под кроватью увидишь – не ори. Горничная это такая.
Горничный, точнее. Да и вообще…
– А мне,
тётенька ведьма, с тобой вообще ничего не страшно, – он вдруг
порывисто подбежал и обнял меня тонкими ручонками. – Я ж тебя почти
люблю уже. А ты когда меня усыновишь? Завтра?
– Брысь,
ушлёпок, – неуверенно сказала я, а голос отчего-то
дрогнул.
Кровать
была мягкая, сон сладкий, но на самом интересном моменте его всё же
прервал тоненький крик. Я подскочила.
– Э! Ты
чего? Кто напугал? – затормошила я перепуганного мальца, прибежав в
его спальню в одной сорочке. И угрожающе заорала. – Фрэнки!.. Я
кому сказала Генриетту запереть, чтобы по ночам не
шастала!
Белёсый
силуэт дворецкого тут же материализовался у изголовья.
– Это не
я, – отчаянно залепетал он мою собственную любимую
отговорку.
– Кошмар
приснился, – очень серьёзно сказал мальчонка, сев на кровати. – Не
ругайся на дяденьку Фрэнки, Уна. Это правда не он.
– Да вы
меня все в могилу сведёте…
Я
поднялась с кровати, намереваясь отправиться обратно и досыпать
дальше свой сладкий сон со скуластым поганцем из заброшки. Он в нём
как раз запустил пятерню в мои волосы, притягивая к
себе…
Да
господи ты боже! Поганец?!..
И это
недоумертвие туда же! Да когда же меня все оставят в покое?!.. Но
мелкий вдруг неожиданно вцепился ледяными пальцами в мой
локоть.
– Уна,
пожалуйста… Побудь со мной ещё немного.
В его
глазёнках был настоящий страх. Или боль. Но точно никакого
притворства. Да чтоб тебя, сиротиночка… Я прижала его головёнку к
груди, убаюкивая. Малец постепенно расслабился, перестал дрожать. И
сам обнял холодными ручонками. Незаметно я заснула там
же.
А утром
прилетел счёт за дом.
–
Тётенька Уна! Я тебе завтрак принёс! – плюхнулся на кровать
мальчонка. – Только я сам готовил, а то тётенька убоище трупный яд
занести может. Как её вообще в кухарки взяли?.. Или она сначала
живая была, а потом померла, а контракт теперь закрыть некому, раз
сама хозяев сожрала?