– Не дави
на живот, паршивец, – сквозь зубы процедила я. Очень хотелось по
нужде.
– Я сам
на рынок сбегал! – хвастался Теодор. Нет, ну назвал же кто-то… –
Во, глянь, тут и кофе, и хлебушек свежий, и колбаска… Или водички
хочешь? Винишка-то ты перед сном хряпнула знатно, мне тётенька
убоище пустую бутылку показывала…
– Малец,
свали, – деревянным голосом попросила я. – И разыщи Генриетту. Это
такая… ну… девочка… Под потолком в какой-нибудь тёмной комнате
прячется. Мохнатая вся. С шестью лапами.
–
Тётенька Уна… – озабоченно спросил мальчик. – А почему у тебя глаза
не двигаются? А только губы?
– Выпорю,
– жалобно простонала я. В уборную хотелось всё сильнее. – Малец,
уйди. Сейчас же.
– А тебе
удобно так лежать вообще? – усомнился Теддичек. – Рука не затечёт?
Чем пороть-то будешь? Давай-ка я тебя подвину…
– Да
свали ты уже! – со всхлипом прорвалось моё бессилие.
–
Огогошеньки… – округлил глаза малец. – Тётенька ведьма… Ты чего
это… Пошевелиться, что ли, не можешь? Вообще вся затекла? Так это
не я! Я лёгкий, я не мог тебе ничего отдавить! И вообще – ты сама
тут спать осталась! Вот так схватила в охапочку и как давай
храпеть!
– Идиот.
Я тебя успокаивала вообще-то, – всхлипнула я. – А то орал посреди
ночи. И не помнишь уже, поди…
– Помню,
– посерьёзнел мальчонка. – Ведьма, так ты чего… Действительно
пошевелиться не можешь?
–
У-ууйди, а! – заревела я.
– Во
дела, – почесал он подбородок очень естественным жестом, будто бы
там могло что-то расти в таком нежном возрасте. – И по нужде, поди,
хочется? Винишка-то столько выжрать…
– ВОН!!..
– заорала я сквозь слёзы.
Я действительно не могла
пошевелиться последние два часа, с момента, как проснулась.
Прилетело так прилетело…
Малец
убежал. А вернулся с фланелевой пелёнкой и убоищем Морой. Самую
малость опоздав. Я крыла матом обоих, орала, но выгнать их так и не
смогла.
– А ведь
я могла бы так же недвижно лежать в могиле под корнями хромашек, –
бесстрастно сказала кухарка и ловко переменила постель, подложив
мне пелёнку. – А вынуждена топтать бренную землю.
– Не по
адресу претензии, – пробурчала я. – С Фрэнки спрашивай. И ты чего
это наверх поднялась? Я думала, ты выше первого этажа не ходишь,
чтобы поближе к земле быть.
–
Тётенька Мора добрая. Это я её попросил, – пискнул малец. – А то
сам не справлюсь тебя ворочать. Маленький я ещё.