Где-то там снаружи город всё ещё утопал в ливне, а здесь время
словно замерло, пока я всматривалась в темнеющий снежный взор
напротив.
— Странное заявление для той, у кого вроде как есть парень, —
почему-то вдруг охрипшим голосом отозвался Святослав, продолжая
смотреть на мои губы.
Сказано было достаточно тихо, но мне словно пощёчину зарядили,
напоминая о том, что всё происходящее неправильно. Невидимый пузырь
дрогнул и лопнул, а взамен ему в груди принялась шириться
пустота.
— Тебя в любом случае это не касается. Отпусти меня, — уже
который раз за вечер толкнула его от себя.
На удивление в кое-то веке даже получилось в самом деле возвести
дистанцию. Мужчина отступил назад, хоть и всего на полшага. Жаль, о
былом тоже вспомнил:
— Лифт, Вероника. Или ты туда сама идёшь. Или я тебя туда сам
запихну, — кивнул в сторону обозначенного.
Ага, как же!
— Не запихнёшь! Потому что ты мне не отец, не муж, не брат и
даже не друг, чтобы так поступать. Ты мне вообще никто, Святослав!
Никто! И я не обязана тебя слушаться и куда-то с тобой идти!
Понял?
— Понял, — спокойно отозвался Святослав, а затем вновь оказался
чрезвычайно близко. — Я всё понял, малыш, — ловко поймал меня одной
рукой и резко подкинул выше, перебросив через своё плечо.
— Ты что творишь? — вцепилась в рубашку на его спине покрепче. —
Святослав! Ты с ума сошёл? Поставь меня на землю!
Ответом стал хлопок дверцей. Он её ногой закрыл. Следом раздался
звук включенной сигнализации, под аккомпанемент которой он и понёс
меня к лифту.
Псих ненормальный!
Глава 4
Святослав
Кто ты такой, когда спишь в своей мягкой уютной постели? И кем
станешь, если отобрать твою зону комфорта? Все мы рождаемся
невинными безгрешными детками. Но кто сохраняет эту невинность до
конца своих дней? Она быстро теряется в рамках жестокой реальности.
Очень удобно рассуждать о нормах святости и морали, когда ничего
этому не мешает. Неспроста говорят, человек — такая сволочь,
приспосабливается ко всему. И то, что неправильно для одного,
становится совершенно нормальным для другого. Вот и я
приспособился. И не считал нужным притворяться кем-либо иным. Если
я в чём-то нуждаюсь, я просто беру это.
Примерно так я всегда рассуждал…
Прежде.
До того, как в моей жизни появилась Вероника Сафронова — дочь
моего лучшего друга и сослуживца, того, кому я неоднократно обязан
не только своей жизнью, но и многим из того, что у меня было
сейчас. Если бы не его поддержка и вера в меня, вряд ли бы у меня
появилась своя охранная контора, вряд ли бы я вообще приспособился
к жизни после службы. Он умер около полугода назад, на гражданке, и
самой заурядной смертью из всех, которые только существуют.
Своей.