Показав язык взрослой тетке в зеркале, я завернула косу в
плотный жгут, укладывая ее в узел на затылке и прихватила ее парой
шпилек. Часы на стене показывали половину девятого.
— Леди? — Едва я шагнула за дверь, Кербастриан Фрэй снова возник
как будто из воздуха. Может, он не человек вовсе, а бесплотный дух,
вызванный хозяином-некромантом? Хотя нет, привидения не носят
подносы с ужином. — Прекрасно выглядите, Аделаида.
Улыбка у дворецкого тоже вся состояла из прямых уголков и
перпендикуляров.
— Обувь вам подошла?
— Спасибо вам, Фрэй. Я бываю...
— Не стоит, миледи, — он снова мне вежливо поклонился. — Идемте,
у нас мало времени, а нужно успеть еще кое-что обсудить. — Он
галантно мне предложил крепкий локоть и, подумав секунду, я приняла
предложение. Заодно и проверила: все же человек. Теплый. Живой. И
мертвечиной не пахнет. — Пожалуй, начну с самого главного. Детишки
дома Морроуз смертельно-опасны. Они как ядовитые сколопендры...

— Нападают жестоко на тех, кто искренне верит в глупые сказки о
магах — носителях темного дара. Но поверьте старому Фрэю, все дети
сейчас таковы. Испугаетесь сына соседского булочника и получите
бубликом в спину. Вы меня понимаете, леди?
Я вспомнила свое детство и решительно кивнула. Ох и плакала же
порой несчастная леди-матушка от моих выходок! А отец только
смеялся...
— Спасибо за предупреждение, господин Фрэй. Я постараюсь держать
себя в руках. В конце концов, это всего лишь дети. А с Валери мы
уже познакомились.
— Почему-то я даже не удивлен.
— Что еще мне нужно знать?
— За три года у них было одиннадцать гувернанток. Самая стойкая
продержалась почти год.
— Что же с ней случилось? — с любопытством спросила я.
— Получила наследство от бабушки и уехала. Мы плакали, провожая
ее.
Я вздохнула. Мне подобный выход не светит. Родители матери не
желали иметь ничего общего с нашей семьей, а отец осиротел еще до
моего рождения.
— И когда уволилась последняя гувернантка?
— Месяц назад, не меньше. Сейчас за детьми присматривает сам
лорд Морроуз. У него не так уж и плохо это выходит. А в его
отсутствие приходится развлекать этих маленьких чудовищ мне, — он
понизил голос, усмехаясь. — Откровенно говоря, я считаю, что еще ни
один ребенок не умер от того, что не почистил зубы или не
позавтракал. Поэтому в битве между дисциплиной и вседозволенностью
выдерживаю стойкий нейтралитет. Главное, что они уроки посещают,
это уже великое достижение.