— Так ведь – водка! – ввернул я понравившееся местное объяснение
всему на свете.
Утром прибыл в лазарет в компании «Кузьмича». Он, ни слова не
говоря, выдал мой наряд. Я переоделся.
Проскурин меня уже поджидал. Мы дошли с ним до Таможенной
площади, уселись в конный экипаж – дрожки, как пояснил офицер.
— Видишь овраг с подъемом в гору? – я кивнул. – Это Карантинная
балка. По ней вернёшься обратно. Найдешь Куликово поле, там она
свое начало берет. И спускайся осторожно, не то ноги переломаешь. А
мы сейчас до Практической гавани доедем и по Военному спуску
выберемся в город. Тебе куда надо?
— Хотел сперва в отеле «Ришелье» про номер для Спенсера узнать.
Он просил.
— Ну, тогда нам – на Дерибасовскую, – заключил Проскурин и
толкнул извозчика. – Трогай!
Мы помчались по каменным плитам из вулканической лавы. Море –
справа. Высокий обрыв – слева. Ни намека на знаменитую Потемкинскую
лестницу. Лишь кто-то копошился на склоне, торчали какие-то балки и
груды земли.
В одуряющем аромате отцветавшей сирени поднялись в город по
спуску, как на корабле «вниз на верхнюю палубу» – та же нелепица,
если подумать.
Город поразил.
После Стамбула с его кривоколенными переулками Одесса встретила
нас прямыми широкими проспектами с измученными жарой акациями,
припорошенными белой пылью, бесчисленными колоннами, яркими
вывесками, сверкающими витринами, мостовой из плитняка и земляными
дренажными канавами, в которых попадались спящие нищие. Но
приличной публики было куда больше. Дамы под зонтиками, гречанки в
черном, бабы в платках и элегантные военные в треуголках, гордо
шествующие в толпе смолящих сигары гражданских, наряженных кто во
что горазд.
Мне невольно вспомнился мой первый день в Стамбуле, когда я
бежал через толпу, как мне казалось, ряженых. Здесь я тоже будто
участвовал в съемках какого-то исторического фильма. Вот только
сценарий его мне был куда более по сердцу.
Остановились на углу Дерибасовской и Ришельевской.
Распрощались.
Зашел в гостиницу – снова сражен наповал. Мрамор, колонны,
позолота, великолепная деревянная отделка. Все – как в лучших домах
Парижа и Лондона. И сервис на высоте: номер Спенсеру забронирован,
его ждут.
Остановился у входа, морщась от грохота экипажей по мостовой,
визга несмазанных колес под пирамидальными арбами и скрипа подвод,
запряженных быками. Немного расспросил швейцара, куда податься
греку-туристу.