Глава 7 Где собираются гости и
рассказываются предания старины глубокой
«Некая гражданка, пребывая в
глубоком душевном расстройстве и рассеянности, перепутала
гадательный салон с приемной некроманта. В результате муж к ней,
конечно, вернулся, но предыдущий, до того уж лет пять покоившийся с
миром…»
«Новости и сплетни»
Усадьба Вельяминовых располагалась на берегу реки. И берег этот
здесь поднимался круто, этакою зеленой стеной. Потому-то и дорожка
в обход ложилась.
- Там… - Маруся явно смутилась. – Может… неприятно находиться… с
непривычки.
- Ага, - добавила Таська, опираясь на перила мостика.
Мостик, переброшенный через речушку, поблескивал свежим лаком и
казался махоньким, а еще нарядным донельзя.
- Поэтому, если поймете, что вовсе невыносимо, что если не
пускает, то… я кого из Сабуровых попрошу. Семена вон. Он и притащит
ящики.
Иван прислушался.
Ничего-то этакого он не ощущал, кроме солнца, которое ныне
разошлось на полную силу, и прохлады, что тянулась от воды. А в
остальном – пели птицы, стрекотали кузнечики, комарье кружило
голодными стаями, правда, уже не вызывая желания спасаться
бегством.
Дом…
Такой вот… Ивану случалось бывать в родовых усадьбах. И большая
часть их, даже если была построена во времена незапамятные, то
после перестраивалась сообразно модам, прибавляя себе в обличье
изящества и беломраморности, обзаводясь колоннами, портиками и
прочими жизненными излишествами. Усадьба Вельяминовых колонн не
имела.
Портиков, впрочем, тоже.
Как и лепнины с мрамором.
Сложенная из камня, темно-красного, цвета крови, она казалась
приземистою и даже несуразно-грубой. Высокие стены. И махонькие
узкие окна, больше походившие на бойницы. Жесткость линий.
- Ух ты… - Бер даже голову запрокинул. – Какая красота! Когда её
строили?
- Давно, - Маруся сунула руки в карманы. – Очень давно… потом,
веке в семнадцатом, поставили другую, в стороночке. Её потом и
перестраивали, и украшали. Парк разбили… потом даже архитектора из
Италии пригласили. Он настоящий дворец возвел… ну, если деду
верить. А потом пришел Наполеон и все развалил. Ну, не лично, а во
время войны… а эта вот…
Это строение не всякая пушка возьмет.
Главное, теперь, по мере приближения, Иван ощущал неладное.
Причем что именно не так, сложно понять… чувство, будто они
переступили незримую границу, и теперь солнце палит уже не так
нещадно, а приятная прохлада сменилась ледяным дыханием…