-Но сестра: дикари пока ничего не знают и не могут знать ни о
древе, ни о высшем народе, -напомнила мастереса.
-Незнание не освобождает от ответственности! -патетически
провозгласила жрица, икнула и, зажав рот рукой, засмеялась совсем
как молоденькая девчонка, впервые попробовавшая «песнь жизни».
В дверь осторожно постучали.
-Дикари, это вы пришли за своей судьбой? -грозно вопросила
мастереса.
Но это оказались две младшие жрицы принёсшие блюда со
свежеприготовленным ренью и пришедшие накрыть на стол в доме
старшей жрицы.
(за два года до начала активной стадии войны
вторжения)
Зев большой плавильной печи контурами выступает в полутьме. Верх
её теряется под сводами рукотворной пещеры. Низ виден более
отчётливо из-за медленно остывающего, ещё раскалённого металла.
Красные отблески причудливо расчерчивают мрак. Здесь видно, а здесь
уже нет. Относительно освещённые области граничат с почти полной
темнотой и границы эти резки, словно линии, прочерченные
резцом.
Тишина нарушается негромким постукиванием.
Рядом с печью никого нет за исключением её смотрителя. Недавно
сваренный металл должен дозреть. Этот процесс невозможно ускорить,
как бы того не хотелось их хозяевам мечтающим скорее превратить
сотворённый металл в оружие и броню для очередной своры боевых
рабов.
Старый гитенмейстер отвлёкся от своего дела и, сузив глаза,
всмотрелся в расплавленный металл, оценивая его цвет. Пожалуй, ещё
не меньше пары часов как нужно будет будить рабочих, разогревать до
красна печь, бросать в металл требуемые добавки и начинать
следующий этап процесса.
Должность гитенмейстера, то есть ответственного за выплавку
металла, иначе говоря «старшего плавильщика» считалась среди гномов
почётной и в прежние времена и в нынешнее безвременье, когда их
народ унижен и растоптан, а некогда гордые гномы вынуждены изо всех
сил выслуживаться перед самозванными хозяевами доказывая тем свою
полезность. Потому, что кто не приносит пользы, тот умирает.
Впрочем, честная смерть сравнительно неплохой выход. Уйти в пещеры
предков, пусть даже те опустели без Бога-Кузнеца. Всё, что угодно
лучше, чем быть превращённым в кадавра – верного слугу, не знающего
сомнений и не помнящего былых привязанностей. Проклятое семя,
прорастающее в живом теле, управляет им как марионеткой и хорошо
если разум самого реципиента уснёт, а не останется на веки
пленником своего собственного, точнее уже чужого тела. Другая
ужасная участь – живём попасть в руки резчиков, способных сотворить
с живой плотью всё, что только придумает их извращённый и проклятый
кузнецом разум. Гном видел, как они создавали ужасных химер,
пересаживая разумным существам части тел зверей или наоборот –
зверям части тел разумных. Видел своих товарищей, скрещенных с
каким-нибудь растением и это - было ужасно. Но хуже всего
остального попасть в руки скульпторам плоти. Как резчики легко
изменяют живую плоть, с той же лёгкостью скульпторы играют судьбой
ещё не рождённых детей. Именно поэтому гномы верно служат своим
поработителям, выплавляя для них металл и создавая из него оружие
для захвата других беззащитных миров. Есть участь много страшнее
честной смерти, и старый гном прекрасно знал об этом.