– Незадача, – повел плечами короткостриженый и неуловимым
броском вогнал стилет в бедро пажа. Юноша закричал от боли и
неожиданности, упал на одно колено, зажимая рану.
– Ну вот, – обтер мужчина кинжал о рубашку Тимара. – Теперь
ранен. Все, мы с Сибиллом уходим. Трупы «убийц» лежат на втором
пролете снизу, в нише с доспехами. Расположи их тут
похудожественнее. И смотри, от правдоподобности зависит твоя
жизнь.
Юноша кивнул, проглатывая слезы.
– А девочка, господин? Что делать с ней?
Да! А я?..
Короткостриженый обернулся. Потер затылок.
Светлые, помогите…
– Флер, говоришь… Ну ладно, пусть живет. Привезешь ее в
замок.
Кивнул Змею-Сибиллу, тот что-то прошептал, стиснув в ладони
камень-подвеску. Хлопок – и в комнате остались лишь мы с Тимаром и
легкий красноватый пепел иссушенного амулета.
Тимар, тяжело дыша и кривясь от боли, смотрел на меня. Один удар
сердца, два, три. Глубоко вдохнул, тряхнул гривой рыжих волос,
встал, опираясь о стену. Дохромал до стола, потом до моего кресла,
где я все так же прятала ладони между колен.
– Идем, – стряхнул он меня с мягкого сиденья.
Я закусила губу, когда паж, оберегая раненую ногу, навалился на
мое плечо. Кое-как помогла парню дойти до выхода. Тимар оглядел
слуг и стражу, молча провел меня к комнатушке напротив, втолкнул
внутрь и запер. Помню, я согнулась в три погибели, подглядывая в
замочную скважину.
Слышно было плохо, видно мало, но даже этого хватило, чтобы
понять, какой бедлам начался. Вот четверо стражников внесли два
больших свертка. Из покоев послышались удары, грохот опрокинутой
мебели, крики. Пробежала, согнувшись под тяжестью подноса,
служанка, заглянула в распахнутую дверь и рухнула в обморок. Из
покоев выглянул паж и, за неимением воды, окатил девушку остатками
апельсинового сока. Несильно пнул под ребра.
– А вот теперь можешь орать, – скорее догадалась, чем услышала
я. – Быстро вниз и приведи кого-нибудь!
Обезумевшая служанка, оступаясь на крутой лестнице, рванула
вниз, захлебываясь криком и слезами. Загрохотала по каменным
ступеням княжеская стража, потом прибежал кастелян, и, наконец, в
башню поднялся сам князь в окружении малой свиты.
Тимар рухнул перед ним на колени, приложившись к руке, быстро
заговорил.
Его светлость князь Луар, грузный мужчина с острыми усиками
вокруг пухлых, по-женски капризных губ, обвел взглядом гнущихся в
раболепных поклонах слуг, разбросанную у входа еду, переступил
через ломти хлеба и ветчины и шагнул в распахнутые двери. Вышел
быстро, не прошло и минуты, зажимая нос и рот кружевным платком.
Что-то невнятно пробурчал и, не оглядываясь, сбежал вниз, оставив
вместо себя лорда с химерой на гербе.