[15]. Мушкеты против пушек… Если
позволите…
- Не позволяю, - отчеканил капитан,
его челюсть издала отрывистый стальной щелчок, как бы ставя точку в
разговоре, - Ведите корабль и выжимайте все, что возможно. Даже
если он рассыплется в крошево, даже если вам придется заставить
матросов пердеть в паруса, действуйте, если это поможет нам
прибавить хотя бы половину узла!
Пальцы старшего помощника Боузи
суетливо, в восемь касаний, начертили на груди кителя священный
абрис.
- Да поможет нам Роза Ветров,
сэр.
- В компостную яму вашу Розу, мистер
Боузи! Лишь безвольный планктон покоряется течениям ветра и плывет
по ним, настоящий небоход лишь меняет паруса!
А потом взгляд капитана Джазбера
наткнулся на Тренча, забившегося между канатными бухтами, и тот
ощутил, как трепещущая на губах улыбка примерзает к зубам. Взгляд
капитана мгновенно полыхнул белым. Неприятное, жуткое зрелище.
Точно смотришь через подзорную трубу за взрывом
крюйт-камеры[16] на далеком корабле.
Короткая белая вспышка – и медленно вспухающие, похожие на
грязно-белые облака, мантии…
- Вы улыбаетесь, мистер Тренч? Вы
полагаете, что пираты – это ужасно весело?
Тренч хотел бросить ему в лицо
какое-нибудь ругательство. Теперь, на пороге смерти, это было
позволительно. Не смог. Замерзшее и уставшее тело не слышалось.
Могло только бессмысленно улыбаться. Но, кажется, большего и не
требовалось. Разбитая и беспомощная улыбка Тренча взбесила капитана
Джазбера не меньше, чем алое полотнище с двумя
акулами-молотами.
- Вам, кажется,смешно, мистер
Тренч?
Ему потребовался один шаг, чтобы
оказаться возле Тренча, один короткий шаг, резкий, как порыв ветра,
и такой же незаметный. Миг, и палуба вдруг закачалась где-то далеко
под ногами, а горло стиснуло с такой силой, что хрустнули шейные
позвонки. Руки капитана Джазбера, в отличие от его челюсти, были из
обычной плоти, но своей силой могли соперничать с любым металлом.
Он вздернул Тренча одной правой, как рыбаки поднимают на леске
только что выловленную рыбу вроде мелкого костистого карася.
Трепыхаясь в его хватке, Тренч и сам чувствовал себя рыбой. Совсем
мелкой рыбешкой, которую можно выпотрошить одним движением, чтобы
швырнуть на скворчащую сковороду.
Лицо капитана Джазбера оказалось
совсем рядом. Побледневшее от ярости, с пылающими глазами,
скрежещущее железными зубами.